Акт третий.

Затемненная комната, сквозь шторы просачиваются яркие лучи солнца. У открытого ноутбука сидит Александра и внимательно читает. Внезапно, резко встает, подходит к окну и одергивает шторы. Комната заливается ярким светом.

Александра (возмущенно): Ну, ничего себе, трагедия! Ничего не понимаю. Может, я что-то перепутала? (возвращается к ноутбуку, водит мышкой) Нет вроде, собирались писать трагедию. Но это же… Да нет, не может быть! И вообще, что это такое? (с раздраженным видом снова подходит к окну) Какими-то шутами изобразил моих героев: Арль – склеротик, Казимир – многоженец, Князь – глухой, а Мишелина… Ну, это вообще ни в какие ворота! (громко) Блохи!!! (внезапно хихикнув) Блохи… (пауза) Да уж… трагедия… Но у меня еще есть шанс все исправить (быстро усаживается за стол), пока дети не проснулись…

Действие первое.

Городская площадь. В центре – полусобранная сцена. Вокруг ходят участники труппы и медленно, нехотя устанавливают декорации. На помосте, возвышаясь над всеми, стоит Арль, руководит процессом, громко при этом ругается.
Арль: Быстрее, сонные тетери! Этак мы проспим собственный спектакль. Ну, да куда же ты ставишь, Роз, будто в первый раз.
Роз (снимая со сцены горшок с цветами): А куда? У нас же здесь будет цветущий сад?
Арль: Здесь, но ты ставишь эту рухлядь прямо актерам под ноги. Пьер обязательно об нее запнется. Неси вглубь сцены.
Роз (ворчливо): Цветущий сад, цветущий сад… Надоели уже эти бумажные цветы (принюхивается), и вообще, розы не должны пахнуть пылью. Вот, выйду замуж за садовника… (с мечтательным видом присаживается на край сцены) – будет он мне каждое утро розочку из сада на подушку класть…
Казимир: А потом выдаст тяпку и отправит в огород.
Роз: Тьфу!

Арль: Казимир, ты закрепил потолок?
Казимир: Иду я, иду. Утро какое-то сегодня тяжелое. Поспать бы еще чуток. (зевает)
Арль: Поспать… Все бы вам поспать. Посмотрели бы, как другие работают – с утра до ночи. А мы едем неделями, и еще спектакли лень ставить. На работу бы вас.
Казимир: Чего мы там не видели?
Арль: Ну да, а тебя ведь с каменоломни взяли.
Казимир: Я не просился.
Арль: Вот она, благодарность. Я тебя собственными деньгами выкупил. Подумал, что негоже такому таланту пропадать.
Казимир: Какому таланту?
Арль: Ну, как же? А как ты тому надсмотрщику зубы заговаривал? Даже я бы так не смог. Он, аж слезу пустил.
Казимир: А он, кстати, славный малый, еще бы чуть-чуть, и сбежать помог бы. А так – скитайся век на этих чертовых колесах. Хуже каторги…
Арль (злобно): А я никого не держу.

Действие второе.

Появляется Пьер с ящиком, ставит его перед сценой, усаживается на него и закуривает.
Пьер (не оглядываясь, кричит Арлю): Кто у нас сегодня не в духе?
Арль: Да, давай, ты меня еще позли.
Пьер: Делать мне больше нечего.
Арль: Ты посмотри, как они работают? Можно подумать, им ничего этого не надо.
Казимир: Может и не надо.
Арль: А «Фаустуса» я для себя ставлю? (Пьеру) Почему звезды на потолке не дорисованы? Пьер, это по твоей части. Вы с Артуром вчера собирались закончить.
Пьер: Краска кончилась.
Арль: А мне нельзя было сказать?
Пьер: Ты пьесу писал.
Арль: Не писал, а переписывал. Та чушь, что рассказал мне старый забулдыга из таверны, ни в какие ворота не лезет. А новое, после услышанного, уже не сочинишь. Пришлось сюжет полностью кромсать.
Пьер: А ты в это веришь? Ну, в то, что этот доктор сделку с Дьяволом заключил?
Арль: Нет, конечно, но для сцены — самое то. Чем неправдоподобнее – тем лучше. А я туда еще и любовную линию ввел, сейчас Коллетт выучит и…

Роз: Про кого пьеса? (подходит ближе) Я в чертовщине участвовать не буду, я крещеная (показывает крестик на груди).
Арль: Дура, это же игра! И Демон не настоящий.
Роз: Хватит с меня чертей. Еще в Дижоне, когда Коллетт ведьму играла – на меня масло из лампады капнуло – чуть не сгорела. Бросайте вы это дело.
Арль: Тааак, еще указывать мне будут: что ставить, а что нет. А ну, марш – костюмы перешивать! Город вот-вот проснется, народ на площадь потянется, сегодня здесь праздник какой-то.
Казимир: А у нас не бывает праздников.
Арль: У нас каждое выступление – праздник. (Пьеру) А ты чего сидишь? – Еще сцена толком не поставлена, а ты табак наяриваешь.
Пьер: Не суетись, что ты как… я, прям, не знаю…
Арль: Нет, мне что, одному все это нужно? Джованни, Себастьян, вы что там, уснули? Ах, у вас тоже перекур… Значит, вам тоже ничего не надо?
Пьер: Не кипятись, переезд был не из легких.

Действие третье.

Выбегает Мишелина.
Мишелина (радостно): Ох, какой чудный город! (кидается на шею Арлю) Папочка, отпусти меня на минутку вон в ту лавочку. Проезжая, я видела там синие бусики.
Арль: Ты почему до сих пор не одета? Где твой костюм?
Мишелина: Па, ну я успею.
Арль: Нам, вообще-то, уже играть пора.
Мишелина: Да успеем мы, к тому же, меня может заменить Роз. Роооз, сыграешь служанку?
Арль: Не глупи, иди, переодевайся.
Мишелина: Хорошо (целует в щеку), но сначала — в лавочку (спрыгивает с помоста и исчезает).

Пьер: Пойду и я до лавочки пройдусь, табачку прикуплю.
Казимир: Подожди, я с тобой.
Арль: Отлично! Уходите? Да все можете уходить! Я никого не держу, мне никто не нужен. Давайте, давайте (всем), что встали? Не хотите, надоела эта жизнь? – Уматывайте, по своим лавочкам, кабакам. Забирайте все, что успели нажить и гуляйте (сгоняет оставшихся со сцены, пытается сломать конструкцию сцены).

Все расходятся, кроме Пьера и Арля.
Пьер: Ну и что ты будешь делать, один?
Арль: А я всегда один, даже когда не один. Даже, когда вы рядом, даже на сцене, когда восторженная публика кричит: «Браво!», даже когда Коллетт кладет мне руку на плечо и шепчет на ухо: «Я с тобой!»
Пьер: Это другое одиночество.
Арль: Может быть, но с ним я как-то уживаюсь, уживусь и с этим.
Пьер: Кем ты будешь: пойдешь в королевские шуты или соберешь новую труппу?
Арль: Не твоя забота, что-нибудь придумаю.
Пьер: Старый ты дурак, Арль, твой дом это не фургончик с тряпками и не этот помост для кривляний, а люди вокруг тебя.
Арль: А мне не надо людей. И фургончик не нужен, горшки эти (пинает горшок с цветами – он откатывается в сторону Пьера). Моей крышей отныне будет небо, на которого у Создателя всегда хватает краски.

Пьер (оглядываясь): Все уходят, Арль, еще не поздно остановить.
Арль: Я никого останавливать не буду.
Пьер: Они же пропадут, ничего ведь больше не умеют.
Арль: Ну, почему же? Вон, Казимир, камни умеет дробить.

Действие четвертое.

Появляется Коллетт в театральном костюме. Забирается на сцену.
Коллетт (радостно): Милый, как я тебе в этом платье? Посмотри: оно как новенькое, и пришили-то всего пару кружавчиков.
Арль: А… ты еще не ушла?
Коллетт (в растерянности): Куда? (оглядывается)
Арль: Что, разве ты не знаешь? Все ушли. Я распустил труппу.
Коллетт: Как ушли? Куда отпустил? Сейчас же – спектакль…

Пьер (надевая на голову горшок с цветами, комментирует происходящее на сцене): А вот и женщина, которая пытается понять мужчину.
Арль и Коллетт не слышат его, продолжая спор.
Арль: Хватит, я долго все это терпел.
Коллетт: Да что случилось-то, Арль, объясни.
Арль: А что тут объяснять – никто не хочет играть. А я такой деспот, который всех заставляет.
Коллетт: Никого ты не заставляешь, вот глупости.
Арль: Как же! И тебя заставляю. Но теперь ты свободна, снимай платье – иди тоже по кабакам (пытается расстегнуть платье Коллетт).
Коллетт: Арль! Арль, ну не здесь же (улыбается), какой ты у меня сегодня странный…
Пьер: А вот и решение всех супружеских проблем – пуговицы.

Коллетт смеется.
Арль (в бешенстве): И ты туда же! И ты не воспринимаешь меня всерьез? Я, что здесь сегодня, шутом работаю?
Коллетт: Да какая муха тебя укусила?
Арль: Какая? – Да все та же, что пристала к нам еще в начале пути – жажда наживы, желание только брюхо набить, да глотку обжечь. Побрякушками этими обвешаться…
Пьер: Муж уступил место проповеднику?

Арль: Уходи.
Коллетт: Я никогда тебя не оставлю, ты же знаешь.
Арль: Уходи, вот привязалась. Да я же измучил тебя за столько лет брака, что ты ненавидеть меня должна.
Коллетт (вздыхая): Я не могу тебя ненавидеть.
Пьер: О, женщина!
У сцены собираются прохожие, постепенно их численность увеличивается, но Арль и коллетт их не замечают.

Арль (повышая голос): И что это за дурная зависимость? — Коллетт, ты можешь и без меня. И без нашего балагана. У тебя – прекрасный голос – могла бы петь в королевском театре. Брось, забудь своего неудачника, тебе открыт весь мир, будь свободна!
Коллетт: Ну, что ты такое говоришь, Арль?
Арль: Не подходи ко мне. Меня раздражает эта слепая преданность мне. Ты играешь ТАКИХ цариц, княгинь и богинь… А сама цепляешься за нищего бродягу. Откуда в тебе этот взгляд голодной несчастной собаки?
Пьер: Ну вот, и собаки свое получили.
Пауза.

Коллетт (садится на садовую скамеечку в уголке сцены): Я не уйду отсюда. (серьезно) Я родилась во время спектакля, прямо вот под такой же сценой. На ней же нас и венчали, ты помнишь? Здесь моя дочь сделала первые шаги. Я всю жизнь провела на этой сцене, на ней же и умру.
Пьер (оборачивается, снимает с головы горшок, стряхивая с головы бумажные цветы, ласково — Коллетт): Коллетушка.
Арль (Пьеру): О, и ты еще не ушел. Что, тоже будешь клясться мне в любви и преданности?
Пьер: Не дождешься… (ухмыляется и тоже залазит на сцену)
Арль: Что, ты меня не любишь?
Пьер: Да я тебя ненавижу.
Арль: Ууу…. Превосходно! Что же ты так долго был моим другом?
Пьер: У меня не было другого выбора – я твоя оборотная сторона, как у монеты. Не представляю себе сцены без тебя. Как и жизни…
Арль: Как это? Не из кого кровь больше пить? А сцена… Ты же отличный актер, можешь играть и без меня.
Пьер: Никто не умеет так дерзко и легко уводить любимых девушек. А умирать красиво можно только от руки такого великолепного убийцы, как ты. Даже твой пинок под зад так сносит со сцены, что и не хочется больше на нее залазить.
Арль: Хватит реветь, старый дурень. Ты ненавидишь меня за плохие роли? А зачем тогда сам говоришь, что ничего другого играть не будешь?
Пьер: А я не играю. Я всегда Пьер, даже когда не Пьер. Я играю только себя и плачу на сцене всегда по-настоящему, и больно мне не понарошку.
Арль: Да? Может, и любишь по-настоящему? Скажи-ка мне: любишь ты кого-нибудь?
Пьер: Да, люблю (пауза). Я люблю твою жену, Арль.
Коллетт в испуге пытается встать, но Пьер останавливает ее, кладя руку на ее плечо.

Арль: Все эти годы…
Пьер: Да, долго…
Арль: Я догадывался, но боялся… Боялся спросить, боялся проверить…
Пьер: Мы часто готовы ужиться скорее со страхами, чем с правдой.
Арль (становится на краю сцены): Тем лучше – будет с кем оставить мою добрую женушку.
Коллетт (резко вскакивая): Арль!
Арль (оборачиваясь): А что? Все очень удачно складывается.
Пьер: Дурак, не понимаешь, какое сокровище рядом с тобой…
Арль: Понимаю. И оставляю это сокровище тебе, своему лучшему другу. Я-то к тебе всегда как к другу относился. Все зависть человеческая…
Коллетт: Я тоже догадывалась (доставая шаль из коробки на сцене, укутываясь), (Арлю) Пьер-то, как раз, тебе больше друг, чем ты ему… Ты невнимателен, больше зациклен на театре, чем на людях.
Арль: Вот как? Молодец, женщина – хороший упрек, весомо! Давай, еще расскажи, как я и тебе мало внимания уделяю.
Пьер: Я могу рассказать.
Коллетт: Пьер, пожалуйста, не вмешивайся.
Пьер: Наболело.

Арль: А почему же? Давай, послушаем! Поведай мне, слепцу, какой я черствый сухарь. Чего не хватает моей женщине? Ну! Скажи. (присаживается на скамейку, с которой встала Коллетт)
Пьер: Здоровья (отворачивается)
Коллетт (громко): Пьер! (пауза)
Арль: Что? Да, моя женушка сильна, как амазонка.
Коллетт: Нет, Арль (кашляет)
Арль резко встает. У сцены собралась уже приличная толпа зрителей. Все молча наблюдают за происходящим.

Пьер (Коллетт): Прости, когда-то ему нужно было об этом узнать.
Арль: Что узнать? О, Боже!
Коллетт: Лекарь сказал, что болезнь спустилась уже очень глубоко.
Арль (после продолжительной паузы): Прости! (обнимает Коллетт, его слова заглушает рев восхищенных зрителей, аплодисменты и крики «Браво! Брависсимо!»)
Ошарашенные, Пьер, Коллетт и Арль подходят к краю сцены. Все трое одновременно кричат зрителям:
Коллетт: Это же… Мы же не играем! Это же не спектакль…
Арль: Что? Да, прекратите же вы. Замолчите! Это не игра, это жизнь…
Пьер (хохоча): Это моя лучшая роль, спасибо, спасибо (кланяется). Доигрались…

Действие пятое.

Вечер. Опустевшая площадь. На полу сцены в молчании, обнявшись, сидят Арль и Коллетт, рядом, прислонившись своей спиной к спине Арля , сидит Пьер. Со всех сторон подтягиваются участники труппы. Многие явно навеселе, растрепаны и еле держатся на ногах.
Казимир (лохматый, с синяком под глазом): Мы, это… (икает) Можно мы еще раз переночуем здесь?
Арль (устало): Хорошо погуляли?
Казимир (виновато отводя взгляд, чеша затылок): Да, неплохо, в общем…
Арль: Ложитесь. Завтра рано выезжаем.