Сцена завешана белым полотном. По сторонам: слева – столик с ноутбуком, справа – стол с компьютером. За компьютером молча сидит Иван, уперевшись руками в стол, напряженно глядит в монитор.
Отвернувшись от ноутбука, обняв колени, с обиженным видом сидит Александра.
Разговаривают, глядя в мониторы.

Иван (медленно): Так ты писала трагедию?
Александра (резко в ноутбук): Ну конечно, а ты что?
Иван (смеясь): Вот те на! Значит, мы просто не поняли друг друга.
Александра: Не поняли! Ты же сам сказал…
Иван: Ну, ладно, ошиблись. В другой раз будем внимательней. А с этой пьесой-то что?
Александра: Это не трагедия (пауза), в трагедии обычно кто-то умирает.
Иван (воодушевленно): А, ну давай, убьем кого-нибудь. Вот, Пьера, например.
Александра: Нет, Пьера жалко, ему и так досталось…
Иван: Тогда Арля.
Александра: Не могу – Арля. Прикипела к нему… Может, еще потом что-нибудь про него напишу.
Иван: Коллетт? …раз болеет…
Александра: От насморка?
Иван: Ну, не знаю тогда. Может, Мишелину?
Александра: Неправдоподобно, в финале таких героинь принято замуж отдавать.
Иван: Не обязательно. И вообще, она могла бы заблудиться, найти ручей поглубже, нарваться на ревнивого «принца» (задумался), да и блохи в те времена зверские были…
Александра: Ага, блохи! – Загрызли до смерти! (Смеются)

Иван (просмеявшись, после паузы): Неохота переписывать…
Александра: Да и не надо. Мне нравится, что у нашей пьесы нет конца, пусть все так и останется. А мне больше нравятся живые герои.
Иван: Дописывай тогда эпилог, и что-нибудь новенькое начнем.
Александра: С тобой? Снова? Да ни за что на свете! Да, чтоб я еще раз…
Иван: Жаль, а у меня тут идейка новая…
Александра (громко): Нет, с тобой я больше писать не буду! (пауза) …а что за идея?
Иван закуривает сигарету, улыбаясь смотрит в монитор и берется за мышку.
Александра искоса, с любопытством смотрит в ноутбук.

На белом полотне сцены появляются тени – силуэты героев, ходящих за ширмой:
Тень Пьера, с трубкой, облокачивается обо что-то и курит. Сверху, как по лестнице, спускается тень Коллетт. Пьер галантно подает ей руку. Внезапно появляется тень Арля, отталкивает Пьера и подхватывает на руки Коллетт, кружит и ставит на ноги. Замирают, глядя друг на друга. Выбегает тень Мишелины, создавая суматоху и сбивая всех с ног, прячется за спиной Арля. Следом с вытянутыми руками и повязкой на глазах появляется тень Джека, ловит Арля и снимает с глаз повязку. Мишелина от смеха падает на пол. Постепенно выходят и все остальные действующие лица. Поднимается белая ширма, и тени становятся актерами. Все подходят к краю сцены и кланяются.
Занавес.

Акт четвертый

За столиком с компьютером неподвижно сидит Иван. Достает сигарету, и начинает ее крутить пальцами, разминая табак. Потом ломает сигарету пополам, и запихивает назад в пачку.

Иван (растерянно): Не понимаю… Вроде бы, должно быть смешно… Должно быть…

Встает со стула, и начинает расхаживать по сцене, разговаривая сам с собой.

Иван: Актеры выясняют отношения, а зрители принимают это за игру.
(не уверенно) Действительно смешно! Вот только болезнь Коллетт… Это уже не смешно.

Подходит к компьютеру. Снова достает пачку сигарет, вытаскивает сломанную сигарету, и с удивлением рассматривает. Потом запихивает назад в пачку.

Иван (уверенным тоном): Ну, и чего я голову ломаю? Остался последний акт. Уже поздно что-либо менять. Как говориться, коней на переправе не меняют.

Садится за компьютер, выдвигает клавиатуру, и начинает набирать текст. Поднимается занавес, и зрители видят разобранные подмостки, декорации, сундуки, ящики и пр. На переднем плане Пьер и Коллетт.

Действие первое

Пьер сидит на сундуке. Рядом стоит Коллетт.

Коллетт: Зря ты всё ему рассказал.
Пьер (с тоской в голосе): Знаю… Я перебрал вчера немного… Лишку хлебнул…
Коллетт (удивленно): Так ты был пьян? (задумчиво) Странно, что никто этого не заметил…
Пьер: Это потому что я постоянно пьян. А вот если появлюсь трезвым, то все сразу заметят…
Коллетт: Теперь я понимаю, почему ты заговорил о моей болезни…
Пьер (удивленно): А чего тут понимать? Перебрал я+ А ты-то зачем подтвердила? (возмущенно) Ладно, я был пьян… А ты? Ты тоже к бутылке приложилась?
Коллетт (возмущенно): Так я и впрямь простыла! Кашель, сопли текут, в ухе стреляет…
Пьер (удивленно): А лекарь тут причем? Лекаря зачем приплела?
Коллетт (возмущенно): Ничего я не приплела! Лекарь сказал, что болезнь ушла в глубь. Пилюли не помогут. Нужно только кровь пускать. А я крови боюсь.

Появляется Арль. Удивлено смотрит по сторонам. Замечает Пьера с Коллетт, и подходит к ним.

Арль: А где все?
Коллетт: Завтракают.
Арль: А вы почему не со всеми?
Коллетт (с тоской в голосе): Пришлось отказаться от завтраков. Итак, с трудом в платья влезаю. Там, где у меня раньше была талия…
Пьер (перебивает ее): Ты сама — Талия!
Арль (Пьеру): Ты, хочешь сказать, что теперь талию ей можно сделать на любой высоте?..

Некоторое время молчит, рассматривая супругу. Потом снова обращается к Пьеру.

Арль: А ты, почему не кушаешь?
Пьер: Я уже. Сходил в трактир, и там позавтракал.
Арль (обращаясь к Коллетт): А я?

Коллетт пожимает плечами. Арль снова замолкает. Потом начинает вертеть головой по сторонам. Рассматривает сложенные возле фургонов подмостки, декорации, сундуки.

Арль: Что-то я не понял?..
Пьер (со стоном): Что ты не понял?
Арль: Мы только приехали в этот город, или собираемся уезжать?
Пьер (язвительно): А это, как ты решишь.
Коллетт: Уезжаем.
Арль: Тогда где остальные?
Коллет (вздыхая): Завтракают…
Арль (бьёт себя по лбу ладонью): Правильно! Завтракают. А я, уж было, решил, что они разбежались, паразиты.
Коллетт: Они и разбежались, только потом вернулись.
Арль (задумчиво): Что-то припоминаю… Ах, да… Я же видел Казимира с синяком под глазом… Здорово я ему заехал!
Пьер: Это не ты.
Арль (удивленно): Не я+ А кто? Кто еще посмел дать в морду моему актеру?
Пьер: Скорее всего, какой-нибудь торговец, обнаруживший у себя на голове растущие рога.

Действие второе

Постепенно, на сцене появляются другие актеры. Некоторые присаживаются на сундуки, и начинают набивать трубки.

Арль (приказным тоном): Курить будем потом. Подошли все сюда!
Пьер (Арлю): Можно я посижу? Что-то мне сегодня нездоровиться.
Арль: Сиди, старый паяц! Скоро ты и на сцене будешь признаваться в любви, не вставая с кресла.
Пьер: Так… Я вроде бы не в любви признаюсь?..
Коллетт (раздраженно): Хватит вам! Иначе мы никогда отсюда не уедем.

Все актеры подходят к Арлю, Пьеру и Коллетт.

Арль (возмущенно): Лодыри и бездельники! Вам только бы брюхо набить, покурить трубочку, соблазнить чужую жену!
Пьер (со стоном): Арль, говори по существу. Итак, голова раскалывается+
Арль (Пьеру, шёпотом): А о чем я должен говорить?..
Пьер: О чем угодно, только не ругайся. Громкие звуки звучат колоколом в моей больной голове…
Арль (Пьеру, раздраженно): Только не надо о своей голове! Сколько я помню, она у тебя постоянно болит по утрам. Словно ты не актер, а горький пьяница!
(обращается к остальным) Вчера, когда вы разбежались по кабакам, лавочкам и лавочницам, мы втроем сыграли мою новую пьесу про Фаустуса, и неплохо заработали. Но вы не получите ни гроша! И больше нам здесь делать нечего. Нас ждет дорога.
Коллетт (Арлю): Они знают об этом со вчерашнего вечера. Пусть укладывают вещи, и трогаем.
Арль (задумчиво): Почему у меня такое чувство, что чего-то не хватает+
Казимир: Мишелины не хватает.
Арль: Какой Мишелины?
Мишелина (из-за спины Казимира): Вот именно, какой еще Мишелины не хватает?
Коллетт: Джека нет.
Арль (возмущенно): Ну, что за напасть! (Казимиру) Ты не знаешь, где он?
Казимир: Нет. Я его не видел.
Пьер: Я догадываюсь, где он может быть.

Мишелина, одетая в платье знатной особы, отталкивает в сторону Казимира и подходит к Пьеру.

Арль (Мишелине): Почему ты в костюме? Зачем в дорогу одевать платье принцессы?
Мишелина (Арлю): Я просто его померила.
(Пьеру) И где он может быть?
Пьер: Сегодня утром, направляюсь к трактиру, я видел его возле булочной. Наверное, у булочницы. Я слышал, что она молода, и причем, вдова…
Арль (повелительным тоном): Казимир, ну-ка, быстро, сходи и приведи сюда этого лоботряса.
Мишелина (гневно): Ну, уж нет! Я сама за ним схожу!
Убегает за кулисы. Все расходятся, и начинают заниматься укладкой имущества.
Занавес.

Действие третье

Улица. Дверь в булочную. Возле двери стоит Джек с топором в руках. Утирает потный лоб. Что-то бормочет недовольным голосом. Появляется Мишелина в костюме принцессы.

Мишелина (декламируя): Так вот ты где, мой глупый и неверный паж? Как это понимать. Меня посмел ты променять на пару булочек, презренный!
Джек (заикаясь): Солнышко, о чем ты? Я просто помог одинокой женщине, поколол дров… (в сторону) Чуть палец себе не отрубил этим тупым топором…
Мишелина (декламируя): Не ты ли, клялся мне в любви? Не ты ль дарил мне блохоловку?
Джек: Ну, прекрати, родная… Ты не на сцене…
Мишелина: Мой глупый паж учить меня решил? Как смеешь ты, презренный из людей?
Джек (смущаясь): Не привлекай внимание зевак…

Вокруг них начинает собираться толпа прохожих. Раздается смех и аплодисменты. Слышится звон монет. Из двери появляется булочница. Симпатичная, но внушительных габаритов женщина. Оценивает обстановку, и направляется к Мишелине.

Булочница (грозно): А ну пошла отсюда! (поворачивается к Джеку) Ты поколол дрова? Тогда ступай на кухню.
Мишелина (булочнице): Как смеешь ты, ничтожная особа, со мною дерзким тоном говорить?
Булочница: Я тебе сейчас покажу и особу, и дерзкий тон.

Размахивается рукой, но Мишелина перехватывает ее руку, дергает на себя, потом резким движением выкручивает. Разворачивает булочницу лицом к открытой двери, и дает ей пинка. Та влетает в дверь. В глубине помещения раздается грохот.
Толпа увеличивается. Слышен хохот, звон монет, аплодисменты.
Джек с растерянностью наблюдает за происходящим. Потом приседает на корточки, и начинает собирать деньги, бормоча: Куплю ей еще одну блохоловку — может успокоится?
Мишелина некоторое время смотрит в открытую дверь. Из булочной слышны громкие рыдания. Удовлетворённая девушка поворачивается к Джеку. Тот, заметив ее внимание, вытягивается в струнку.
Мишелина делает взмах рукой перед лицом Джека.

Мишелина (удовлетворенно): Поймала!
Джек (с надеждой в голосе): Блоху поймала?
Мишелина (гневно): Тебя поймала, жалкий шут! Что ты нашел, в ничтожной той особе?
Джек (умоляющим тоном): Ну, хватит… Я прошу…
Мишелина (гневно): Прощенья нет! При жизни нет прощенья!

Толпа все более увеличивается. Смущенный вниманием Джек вертит в руках топор. Потом вдруг засовывает его себе за пояс, подходит к Мишелине, быстрым движением поднимает девушку на руки и уносит прочь. Из булочной слышится крик: Верни топор, скотина!

Действие четвертое

Фургоны готовы в дорогу. Возле них собрана вся труппа. Арль дает последние указания.

Арль: Значит, через полчаса отправляемся. Никаких лавочек, никаких трактиров, никаких лавочниц. Никого я ждать не собираюсь. Кто опоздает — пусть догоняет, или остается в этом мерзком городишке.
Пьер: Маршрут прежний?
Арль: Да! (задумчиво) А что у нас за маршрут?
Пьер: С севера на юг. Скоро осень. Мы всегда движемся от осени к лету.

Появляется Джек. Через плечо у него перекинута брыкающаяся Мишелина.
Джек подходит к Арлю, и отпускает ее на ноги.

Джек (как бы оправдываясь): Не хотела уходить…
Арль (Мишелине): Ну, и когда прекратятся эти фокусы? Почему каждый раз мы должны тебя разыскивать?
Мишелина (задыхаясь от гнева): Меня? Это кто кого разыскивал! Этот жалкий человечишка уже присмотрел себе булочницу, теплое местечко…
Арль (грозно): Прекрати! Я устал от твоего вранья! Не считай меня за дурака! Я прекрасно помню, что именно Джек вызвался тебя разыскать! Иди, переодевайся в походное платье. Через пятнадцать минут мы отправляемся.
(поворачивается к Коллетт) А ты проследи за ней!
Мишелина, бросив гневный взгляд на Джека, уходит. Следом за ней Коллетт.

Пьер (Арлю): Следуем в обычном порядке?
Арль: Да! А какой у нас обычный порядок?
Пьер: В первом фургоне я, Коллет, Мишелина. Джек за кучера. Далее…
Арль: Все! Достаточно! Меня устраивает такой порядок.
Казимир: Может, тронемся? Чего ждать? Люди на месте. Всё собрано, уложено.
Пьер (ехидно): Не терпится? Боишься, что заявится торговец.
Казимир (вздыхая): Если бы только торговец+ Может явиться и супруга означенного господина. А это гораздо хуже…
Арль (Пьеру): Так! Ты еще раз проверь людей, а я посмотрю, всё ли мы загрузили.
Пьер: Как скажешь.
Арль: Остальные по местам. Никаких перекуров, все в фургоны.

Уходит за кулисы. Остальные, переговариваясь, направляются к фургонам. Пьер отворачивается, достает из-за пояса маленькую фляжку, и делает внушительный глоток. Морщится, и тоже идет к фургонам.

Действие пятое

Степь. Унылый пейзаж. В первом фургоне Джек сидит за кучера. За его спиной Пьер и Коллетт.

Пьер (вздохнув): Наконец-то!
Коллетт: И не говори. Так надоел этот город. Какая-то у нас неудачная гастроль в этот раз. С самого начала все пошло наперекосяк.
Пьер: Я бы не сказал, что неудачная. Князя раскрутили, вчера вечером неплохо заработали… Еще одним фургоном обзавелись.

Достает из-за пояса флягу, и делает глоток. Потом протягивает ее Коллетт. Та мотает головой. Вздохнув, Пьер делает еще глоток, и прячет флягу за пояс.

Пьер: Вот тебе нравится такая жизнь?
Коллетт: А я другой не знаю.
Пьер: И я. Но старость подкрадывается. Арль уже теряет память. Мишелина из девочки превратилась в девушку… Красивую девушку. Но своенравную и капризную… Роз хочет замуж…
Коллетт: Да! Что будет с нами, когда Арль совсем потеряет память? Не сможет сочинять, играть на сцене?..
Пьер: Что будет? Ты будешь за ним ухаживать. Я просить подаяние у дверей трактиров. Казимир вернется к одной из своих жен или в каменоломни. Мишелина и Роз выйдут замуж…
Коллетт (печально): Мишелина не сможет жить, как обычная женщина. Ее ждет моя судьба — судьба актрисы бродячего театра.
Пьер: Ну, зачем ты так печально! Может театр будет не бродячим?
Коллетт: Нет, скоро она заменит отца. Ее ждет дорога. Дорога без конца…

Некоторое время едут молча.

Коллетт: Ты проверил, все люди на месте?
Пьер: Джек перед нами. Мишелина (оборачивается и смотрит вглубь фургона) спит. Казимир готов скакать впереди лошадей, только бы подальше убраться… Остальные никогда не отстают.
Коллетт: Да, ты прав.

В это время на противоположном конце сцены появляется Арль. Он бежит за фургонами, и кричит: Стойте! Куда вы без меня! Остановитесь! Меня забыли!

Как бы издалека слышится тихая музыка. Это песня. Пока еще музыка без слов. Но звук постепенно нарастает, и до зрителей доносится:
«…Акробаты, клоуны и мимы —
Дети горькой правды и отваги.
Кто мы в этой жизни — пилигримы,
Вечные скитальцы и бродяги…»

Занавес.

Акт третий.

Затемненная комната, сквозь шторы просачиваются яркие лучи солнца. У открытого ноутбука сидит Александра и внимательно читает. Внезапно, резко встает, подходит к окну и одергивает шторы. Комната заливается ярким светом.

Александра (возмущенно): Ну, ничего себе, трагедия! Ничего не понимаю. Может, я что-то перепутала? (возвращается к ноутбуку, водит мышкой) Нет вроде, собирались писать трагедию. Но это же… Да нет, не может быть! И вообще, что это такое? (с раздраженным видом снова подходит к окну) Какими-то шутами изобразил моих героев: Арль – склеротик, Казимир – многоженец, Князь – глухой, а Мишелина… Ну, это вообще ни в какие ворота! (громко) Блохи!!! (внезапно хихикнув) Блохи… (пауза) Да уж… трагедия… Но у меня еще есть шанс все исправить (быстро усаживается за стол), пока дети не проснулись…

Действие первое.

Городская площадь. В центре – полусобранная сцена. Вокруг ходят участники труппы и медленно, нехотя устанавливают декорации. На помосте, возвышаясь над всеми, стоит Арль, руководит процессом, громко при этом ругается.
Арль: Быстрее, сонные тетери! Этак мы проспим собственный спектакль. Ну, да куда же ты ставишь, Роз, будто в первый раз.
Роз (снимая со сцены горшок с цветами): А куда? У нас же здесь будет цветущий сад?
Арль: Здесь, но ты ставишь эту рухлядь прямо актерам под ноги. Пьер обязательно об нее запнется. Неси вглубь сцены.
Роз (ворчливо): Цветущий сад, цветущий сад… Надоели уже эти бумажные цветы (принюхивается), и вообще, розы не должны пахнуть пылью. Вот, выйду замуж за садовника… (с мечтательным видом присаживается на край сцены) – будет он мне каждое утро розочку из сада на подушку класть…
Казимир: А потом выдаст тяпку и отправит в огород.
Роз: Тьфу!

Арль: Казимир, ты закрепил потолок?
Казимир: Иду я, иду. Утро какое-то сегодня тяжелое. Поспать бы еще чуток. (зевает)
Арль: Поспать… Все бы вам поспать. Посмотрели бы, как другие работают – с утра до ночи. А мы едем неделями, и еще спектакли лень ставить. На работу бы вас.
Казимир: Чего мы там не видели?
Арль: Ну да, а тебя ведь с каменоломни взяли.
Казимир: Я не просился.
Арль: Вот она, благодарность. Я тебя собственными деньгами выкупил. Подумал, что негоже такому таланту пропадать.
Казимир: Какому таланту?
Арль: Ну, как же? А как ты тому надсмотрщику зубы заговаривал? Даже я бы так не смог. Он, аж слезу пустил.
Казимир: А он, кстати, славный малый, еще бы чуть-чуть, и сбежать помог бы. А так – скитайся век на этих чертовых колесах. Хуже каторги…
Арль (злобно): А я никого не держу.

Действие второе.

Появляется Пьер с ящиком, ставит его перед сценой, усаживается на него и закуривает.
Пьер (не оглядываясь, кричит Арлю): Кто у нас сегодня не в духе?
Арль: Да, давай, ты меня еще позли.
Пьер: Делать мне больше нечего.
Арль: Ты посмотри, как они работают? Можно подумать, им ничего этого не надо.
Казимир: Может и не надо.
Арль: А «Фаустуса» я для себя ставлю? (Пьеру) Почему звезды на потолке не дорисованы? Пьер, это по твоей части. Вы с Артуром вчера собирались закончить.
Пьер: Краска кончилась.
Арль: А мне нельзя было сказать?
Пьер: Ты пьесу писал.
Арль: Не писал, а переписывал. Та чушь, что рассказал мне старый забулдыга из таверны, ни в какие ворота не лезет. А новое, после услышанного, уже не сочинишь. Пришлось сюжет полностью кромсать.
Пьер: А ты в это веришь? Ну, в то, что этот доктор сделку с Дьяволом заключил?
Арль: Нет, конечно, но для сцены — самое то. Чем неправдоподобнее – тем лучше. А я туда еще и любовную линию ввел, сейчас Коллетт выучит и…

Роз: Про кого пьеса? (подходит ближе) Я в чертовщине участвовать не буду, я крещеная (показывает крестик на груди).
Арль: Дура, это же игра! И Демон не настоящий.
Роз: Хватит с меня чертей. Еще в Дижоне, когда Коллетт ведьму играла – на меня масло из лампады капнуло – чуть не сгорела. Бросайте вы это дело.
Арль: Тааак, еще указывать мне будут: что ставить, а что нет. А ну, марш – костюмы перешивать! Город вот-вот проснется, народ на площадь потянется, сегодня здесь праздник какой-то.
Казимир: А у нас не бывает праздников.
Арль: У нас каждое выступление – праздник. (Пьеру) А ты чего сидишь? – Еще сцена толком не поставлена, а ты табак наяриваешь.
Пьер: Не суетись, что ты как… я, прям, не знаю…
Арль: Нет, мне что, одному все это нужно? Джованни, Себастьян, вы что там, уснули? Ах, у вас тоже перекур… Значит, вам тоже ничего не надо?
Пьер: Не кипятись, переезд был не из легких.

Действие третье.

Выбегает Мишелина.
Мишелина (радостно): Ох, какой чудный город! (кидается на шею Арлю) Папочка, отпусти меня на минутку вон в ту лавочку. Проезжая, я видела там синие бусики.
Арль: Ты почему до сих пор не одета? Где твой костюм?
Мишелина: Па, ну я успею.
Арль: Нам, вообще-то, уже играть пора.
Мишелина: Да успеем мы, к тому же, меня может заменить Роз. Роооз, сыграешь служанку?
Арль: Не глупи, иди, переодевайся.
Мишелина: Хорошо (целует в щеку), но сначала — в лавочку (спрыгивает с помоста и исчезает).

Пьер: Пойду и я до лавочки пройдусь, табачку прикуплю.
Казимир: Подожди, я с тобой.
Арль: Отлично! Уходите? Да все можете уходить! Я никого не держу, мне никто не нужен. Давайте, давайте (всем), что встали? Не хотите, надоела эта жизнь? – Уматывайте, по своим лавочкам, кабакам. Забирайте все, что успели нажить и гуляйте (сгоняет оставшихся со сцены, пытается сломать конструкцию сцены).

Все расходятся, кроме Пьера и Арля.
Пьер: Ну и что ты будешь делать, один?
Арль: А я всегда один, даже когда не один. Даже, когда вы рядом, даже на сцене, когда восторженная публика кричит: «Браво!», даже когда Коллетт кладет мне руку на плечо и шепчет на ухо: «Я с тобой!»
Пьер: Это другое одиночество.
Арль: Может быть, но с ним я как-то уживаюсь, уживусь и с этим.
Пьер: Кем ты будешь: пойдешь в королевские шуты или соберешь новую труппу?
Арль: Не твоя забота, что-нибудь придумаю.
Пьер: Старый ты дурак, Арль, твой дом это не фургончик с тряпками и не этот помост для кривляний, а люди вокруг тебя.
Арль: А мне не надо людей. И фургончик не нужен, горшки эти (пинает горшок с цветами – он откатывается в сторону Пьера). Моей крышей отныне будет небо, на которого у Создателя всегда хватает краски.

Пьер (оглядываясь): Все уходят, Арль, еще не поздно остановить.
Арль: Я никого останавливать не буду.
Пьер: Они же пропадут, ничего ведь больше не умеют.
Арль: Ну, почему же? Вон, Казимир, камни умеет дробить.

Действие четвертое.

Появляется Коллетт в театральном костюме. Забирается на сцену.
Коллетт (радостно): Милый, как я тебе в этом платье? Посмотри: оно как новенькое, и пришили-то всего пару кружавчиков.
Арль: А… ты еще не ушла?
Коллетт (в растерянности): Куда? (оглядывается)
Арль: Что, разве ты не знаешь? Все ушли. Я распустил труппу.
Коллетт: Как ушли? Куда отпустил? Сейчас же – спектакль…

Пьер (надевая на голову горшок с цветами, комментирует происходящее на сцене): А вот и женщина, которая пытается понять мужчину.
Арль и Коллетт не слышат его, продолжая спор.
Арль: Хватит, я долго все это терпел.
Коллетт: Да что случилось-то, Арль, объясни.
Арль: А что тут объяснять – никто не хочет играть. А я такой деспот, который всех заставляет.
Коллетт: Никого ты не заставляешь, вот глупости.
Арль: Как же! И тебя заставляю. Но теперь ты свободна, снимай платье – иди тоже по кабакам (пытается расстегнуть платье Коллетт).
Коллетт: Арль! Арль, ну не здесь же (улыбается), какой ты у меня сегодня странный…
Пьер: А вот и решение всех супружеских проблем – пуговицы.

Коллетт смеется.
Арль (в бешенстве): И ты туда же! И ты не воспринимаешь меня всерьез? Я, что здесь сегодня, шутом работаю?
Коллетт: Да какая муха тебя укусила?
Арль: Какая? – Да все та же, что пристала к нам еще в начале пути – жажда наживы, желание только брюхо набить, да глотку обжечь. Побрякушками этими обвешаться…
Пьер: Муж уступил место проповеднику?

Арль: Уходи.
Коллетт: Я никогда тебя не оставлю, ты же знаешь.
Арль: Уходи, вот привязалась. Да я же измучил тебя за столько лет брака, что ты ненавидеть меня должна.
Коллетт (вздыхая): Я не могу тебя ненавидеть.
Пьер: О, женщина!
У сцены собираются прохожие, постепенно их численность увеличивается, но Арль и коллетт их не замечают.

Арль (повышая голос): И что это за дурная зависимость? — Коллетт, ты можешь и без меня. И без нашего балагана. У тебя – прекрасный голос – могла бы петь в королевском театре. Брось, забудь своего неудачника, тебе открыт весь мир, будь свободна!
Коллетт: Ну, что ты такое говоришь, Арль?
Арль: Не подходи ко мне. Меня раздражает эта слепая преданность мне. Ты играешь ТАКИХ цариц, княгинь и богинь… А сама цепляешься за нищего бродягу. Откуда в тебе этот взгляд голодной несчастной собаки?
Пьер: Ну вот, и собаки свое получили.
Пауза.

Коллетт (садится на садовую скамеечку в уголке сцены): Я не уйду отсюда. (серьезно) Я родилась во время спектакля, прямо вот под такой же сценой. На ней же нас и венчали, ты помнишь? Здесь моя дочь сделала первые шаги. Я всю жизнь провела на этой сцене, на ней же и умру.
Пьер (оборачивается, снимает с головы горшок, стряхивая с головы бумажные цветы, ласково — Коллетт): Коллетушка.
Арль (Пьеру): О, и ты еще не ушел. Что, тоже будешь клясться мне в любви и преданности?
Пьер: Не дождешься… (ухмыляется и тоже залазит на сцену)
Арль: Что, ты меня не любишь?
Пьер: Да я тебя ненавижу.
Арль: Ууу…. Превосходно! Что же ты так долго был моим другом?
Пьер: У меня не было другого выбора – я твоя оборотная сторона, как у монеты. Не представляю себе сцены без тебя. Как и жизни…
Арль: Как это? Не из кого кровь больше пить? А сцена… Ты же отличный актер, можешь играть и без меня.
Пьер: Никто не умеет так дерзко и легко уводить любимых девушек. А умирать красиво можно только от руки такого великолепного убийцы, как ты. Даже твой пинок под зад так сносит со сцены, что и не хочется больше на нее залазить.
Арль: Хватит реветь, старый дурень. Ты ненавидишь меня за плохие роли? А зачем тогда сам говоришь, что ничего другого играть не будешь?
Пьер: А я не играю. Я всегда Пьер, даже когда не Пьер. Я играю только себя и плачу на сцене всегда по-настоящему, и больно мне не понарошку.
Арль: Да? Может, и любишь по-настоящему? Скажи-ка мне: любишь ты кого-нибудь?
Пьер: Да, люблю (пауза). Я люблю твою жену, Арль.
Коллетт в испуге пытается встать, но Пьер останавливает ее, кладя руку на ее плечо.

Арль: Все эти годы…
Пьер: Да, долго…
Арль: Я догадывался, но боялся… Боялся спросить, боялся проверить…
Пьер: Мы часто готовы ужиться скорее со страхами, чем с правдой.
Арль (становится на краю сцены): Тем лучше – будет с кем оставить мою добрую женушку.
Коллетт (резко вскакивая): Арль!
Арль (оборачиваясь): А что? Все очень удачно складывается.
Пьер: Дурак, не понимаешь, какое сокровище рядом с тобой…
Арль: Понимаю. И оставляю это сокровище тебе, своему лучшему другу. Я-то к тебе всегда как к другу относился. Все зависть человеческая…
Коллетт: Я тоже догадывалась (доставая шаль из коробки на сцене, укутываясь), (Арлю) Пьер-то, как раз, тебе больше друг, чем ты ему… Ты невнимателен, больше зациклен на театре, чем на людях.
Арль: Вот как? Молодец, женщина – хороший упрек, весомо! Давай, еще расскажи, как я и тебе мало внимания уделяю.
Пьер: Я могу рассказать.
Коллетт: Пьер, пожалуйста, не вмешивайся.
Пьер: Наболело.

Арль: А почему же? Давай, послушаем! Поведай мне, слепцу, какой я черствый сухарь. Чего не хватает моей женщине? Ну! Скажи. (присаживается на скамейку, с которой встала Коллетт)
Пьер: Здоровья (отворачивается)
Коллетт (громко): Пьер! (пауза)
Арль: Что? Да, моя женушка сильна, как амазонка.
Коллетт: Нет, Арль (кашляет)
Арль резко встает. У сцены собралась уже приличная толпа зрителей. Все молча наблюдают за происходящим.

Пьер (Коллетт): Прости, когда-то ему нужно было об этом узнать.
Арль: Что узнать? О, Боже!
Коллетт: Лекарь сказал, что болезнь спустилась уже очень глубоко.
Арль (после продолжительной паузы): Прости! (обнимает Коллетт, его слова заглушает рев восхищенных зрителей, аплодисменты и крики «Браво! Брависсимо!»)
Ошарашенные, Пьер, Коллетт и Арль подходят к краю сцены. Все трое одновременно кричат зрителям:
Коллетт: Это же… Мы же не играем! Это же не спектакль…
Арль: Что? Да, прекратите же вы. Замолчите! Это не игра, это жизнь…
Пьер (хохоча): Это моя лучшая роль, спасибо, спасибо (кланяется). Доигрались…

Действие пятое.

Вечер. Опустевшая площадь. На полу сцены в молчании, обнявшись, сидят Арль и Коллетт, рядом, прислонившись своей спиной к спине Арля , сидит Пьер. Со всех сторон подтягиваются участники труппы. Многие явно навеселе, растрепаны и еле держатся на ногах.
Казимир (лохматый, с синяком под глазом): Мы, это… (икает) Можно мы еще раз переночуем здесь?
Арль (устало): Хорошо погуляли?
Казимир (виновато отводя взгляд, чеша затылок): Да, неплохо, в общем…
Арль: Ложитесь. Завтра рано выезжаем.

Акт второй

На краю сцены стоит стол с компьютером. За столом сидит Иван, и пристально смотрит в монитор. Видно, что он читает, вращая колёсико «мышки». Наконец, заканчивает чтение, и откидывается на спинку стула.

Иван (растерянным голосом): Что-то я ничего не понимаю…
(саркастически) Если это — комедия, то я — Папа Римский…

Встает, и начинает расхаживать по сцене, разговаривая сам с собой. Говорит так, как будто Александра находится рядом, а не за тысячи километров от него.

Иван (голосом, полным иронии): Комедия… И где смеяться?
(возмущенно) Мы же пишем комедию, Александра. Ты же сама поставила условие, что будем сочинять комедию. А, комедия — это когда смешно!

Некоторое время молча ходит по сцене.

Иван (печальным голосом): Я прочитал твой первый акт, и мне стало грустно. Но совсем не смешно.
(ехидно) Или, может быть, это, так называемый, английский юмор, которого я совсем не понимаю? В таком случае, извини.

Подходит к столу. Садится. Пристально смотрит на экран монитора. Какое-то время молчит.

Иван (решительно): Ладно, Саша! Ты уж не обижайся, но я буду сочинять по-своему. Без всяких английских шуток. По старинке. Может, это и не будет комедией, но, хотя бы, поверну наши фургончики в нужном направлении. А ты их поведешь дальше по указанному пути.

Действие первое

Городская окраина. Полукругом стоят фургоны. Появляется Арль. Некоторое время в задумчивости прохаживается возле фургонов. Потом вдруг хлопает в ладоши.

Арль (громким голосом): Так, все ко мне. Ну, живо! Живо вылезаем.

Из крайнего фургона появляется Пьер. За ним следом все остальные актеры.
Пьер (недовольно): Ну, что ты опять задумал? Поздно уже. Люди устали, хотят отдохнуть после утомительного переезда…
Арль (приказным тоном): Молчи! Все молчите! Ваша задача — слушать! Внемлите!!!
Казимир (сонным, равнодушным голосом): Внемлем… Спим… (громко зевает).

Все зевают вслед за ним. Зевает даже Коллетт.

Арль (грозно): Ничего, сейчас вы у меня проснетесь!
Пьер: Вряд ли. Даже, если ты сочинил гениальную пьесу, ничто не разбудит этих людей.
Арль (растерянно): Нет… Пьесу я не сочинил…
Пьер (спокойно): Значит, будем играть старую… Заезженную…
Арль (гневно): Помолчи! Мне пришла в голову гениальная идея!
Пьер: До завтра она не подождет?
Арль: Нет!
Джек (удивленно): Почему?
Арль: К утру я могу забыть.
Пьер: Ну, ежели, ты всех нас поднял, то давай — излагай.
Арль (торжественным тоном): Я решил, что хватит нам скитаться по свету!
Роз (испуганно): Вы закрываете театр? А что будет с нами?
Пьер: Это вряд ли. Скорее всего, он решил продать фургоны, и купить галеру. Теперь мы будет плавучим театром. А не бродячим.
Роз (со страхом в голосе): Мы утонем. Кроме того, я жутко страдаю морской болезнью.
Коллетт (назидательно): Точно потонем. Женщина на корабле приносит несчастье.
Арль (раздражённо): Замолчите, наконец. А то я забуду, зачем вас собрал.
(растерянно) Ну вот… Уже забыл… И такое чувство, что чего-то не хватает…

Все молчат. Арль чешет затылок. Затем достает из-за пояса кошелёк, высыпает на ладонь медяки, и начинает их пересчитывать.

Арль (задумчиво): Помню, что нужны деньги… А сколько нужно — не помню.
Коллетт (озабоченно): Ну, ты уж напряги свои мозги, вспомни.
Казимир (Джеку): Не вспомнит.
Джек: Вспомнит!
Казимир: Пари?

Арль (сам себе): Я что, и вправду надумал купить галеру?.. Быть такого не может! Плавучий театр… Глупости!
Пьер: Мы всю ночь тут будем стоять? Давай, вспоминай быстрей! Люди от усталости с ног валятся.
Арль (ударяя себя ладонью по лбу): Вспомнил!
Джек (Казимиру): Ну, что я говорил? Гони монету!
Арль (грозно, в их сторону): Цыц!
(торжественно) Так вот, я решил, что хватит нам скитаться по свету. Мы построим театр. Мы будем жить на одном месте, ставить не только маленькие сценки, а серьезные трагедии. Мы останемся в этом городе, и сделаем его очагом культуры.
Пьер (ехидно): И этот очаг погаснет, не разгоревшись. Ты в своем уме?
Роз (радостно хлопая в ладоши): И я смогу выйти замуж!
Джек: А я жениться.
Казимир (в сторону): Плохи дела. Если театр будет на одном месте, то одна из моих жёнушек может пронюхать обо мне…

Остальные актеры начинают оживленно переговариваться. Было видно, что всем остальным понравилась идея Арля. За исключением Казимира и Пьера, вся поза которого говорит о скептицизме.

Пьер (саркастически): И на какие шишы ты его будешь строить? Уж, не на те ли медяки, которые только что пересчитывал перед нами?
Арль (уверенным голосом): Дадим в городе несколько представлений. Вырученные деньги пойдут на строительство театра. Кроме того, продам лошадей, фургоны… Продам все, что можно продать! Для Роз найду богатого мужа, и потребую приданного.
(растерянно) Почему у меня такое чувство, что чего-то не хватает…
Казимир: Мишелины не хватает.
Арль (гневно): Как? Эта негодница опять сбежала?
(растерянно) И где теперь ее искать?
Казимир: Известно, где! Видел замок на горе? Вот там и ищи.

Занавес.

Действие второе

Каминный зал замка. В шикарном кресле сидит Мишелина. Возле нее стоит престарелый князь. Мишелина вдруг резко взмахивает рукой.

Мишелина (радостно): Поймала!
Князь (печально): Именно так, дорогая Мишелина. Вы поймали моё сердце в свои сети. Своими чарами околдовали меня…
Мишелина: Да нет, князь. Это я блоху поймала. Но Вы продолжайте, продолжайте… Как Вы там про любовь говорили?..

Появляется слуга.

Слуга: Господин, тут какие-то мужчина и женщина. Желают видеть Вас. Утверждают, что пришли за дочерью.
Мишелина (испуганно): Это мои родители.
Князь (властно, слуге): Приведи их ко мне.

Слуга кланяется, и уходит. На сцене появляются Арль и Коллетт. Коллетт бросается к дочери, которая уже выскочила из кресла, и встала у камина, подальше от князя. Арль подходит к князю. Кланяется.

Арль (гневно): С каких это пор уважаемый господин приводит незамужнюю молодую девушку, еще ребенка, в свой дом?
Мишелина (обиженным тоном): Папа, ну какой я ребенок! Мне уже шестнадцать! А князь даже пальцем ко мне не прикоснулся. Мы просто разговаривали.
Арль (Мишелине): Интересно, о чём ты можешь разговаривать с князем? Что общего у тебя, актрисы, с этим господином?
Мишелина: Мы разговаривали о театре! Об искусстве!
Князь: Да-да, о театре. Я страстный театрал, и даже сам в юности мечтал стать актером!
Арль (удивленно): Вы мечтали стать актером?
(скептически) И что Вам мешает? Давайте, присоединяйтесь. Найдется в наших фургончиках место и для Вас.
Князь (растерянно): Но, я не могу скитаться по свету! Все-таки у меня зЕмли, подданные… Нужно управлять княжеством! Собирать налоги, защищать владения в случае нападения врагов. Как я могу все бросить и уехать?
Арль (рассудительно): Да… Не повезло Вам, уважаемый господин. Наверное, Господь прогневался на Вас…
(радостно) Но, пока мы в городе, Вы сможете сыграть в нашем театре. Я специально напишу для Вас пьесу. Где Вы будете в главной роли.
Князь (заинтересованно): И что это будет за роль?
Арль: Знатного и благородного рыцаря!

Мишелина радостно хлопает в ладоши. Князь бросает в ее сторону быстрый взгляд.

Князь (обращаясь к Арлю): Вы предлагаете сыграть мне в Вашем балагане?
Арль (печально): Да! В нашем балагане. Есть у меня мечта осесть в этом городе, построить театр, и сделать его очагом культуры… Но, увы… Судьба Мишелины — это судьба бродячей актрисы. Через несколько дней мы снова тронемся в путь… И Вы ее больше не увидите…
Князь (взволнованно): Но, почему? Почему Вы не претворите свою мечту в жизнь?
Арль (печально): Чтобы построить театр — нужны деньги. А у меня их нет…
Князь (искоса глядя на Мишелину): Я дам Вам денег. Безвозмездно. Я тоже хочу, чтобы в городе был очаг культуры…

Арль довольно улыбается. Мишелина радостно прыгает на одной ноге. Коллетт хлопает в ладоши. Князь звонит в колокольчик, и появляется слуга.

Князь: Позови управляющего.
Слуга (кланяясь): Слушаюсь.
Князь (задумчиво): Постройка театра требует длительного времени…
(смотрит на Мишелину) А пока я сыграю пробную роль в вашем балагане.
(обращаясь к Арлю) Пишите пьесу.

Действие третье

На сцене подмостки бродячего театра. Десяток актеров, одетых в костюмы простонародья той эпохи, изображают зрителей. За кулисами слышны голоса.

Голос Коллетт: Ну, все готово, можно начинать.
Голос Арля (удивленный): Что готово?
Голос Коллетт (растерянный): Как что? Всё готово к представлению.
Голос Арля (еще более удивленный): К какому представлению?
Голос Коллетт (расстроенный): Ты совсем потерял память… Сегодня играем пьесу, которую ты сочинил для князя. Может, уже и князя не помнишь?
Голос Арля (неуверенный): Князя помню.
(радостный) Точно! Был князь! И денег дал на постройку театра. А я, старый дурак, гадаю: откуда в моем сундуке столько золота…
(озабоченный) Говоришь, пьесу я сочинил?
Голос Коллетт (нетерпеливый): Сочинил, сочинил! Все роли уже разучены! Ну что, начинаем?
Голос Арля (озабоченный): Что-то я не помню последнюю репетицию+ Как играет этот князь?
Голос Коллетт: Князя на репетициях не было. К нему в гости приезжал какой-то граф. Вместо него на репетициях играл Джек. Но, князь утверждает, что роль свою выучил, и она ему очень понравилась. Ну, что? Начинаем?
Голос Арля (обреченный): Начинаем.

На подмостки выходит Мишелина, играющая роль герцогини. В шикарном платье, с веером в руках. Появляется Роз, исполняющая роль служанки.

Служанка: Госпожа, тот прекрасный рыцарь, с которым Вы познакомились вчера на прогулке, просит встречи с Вами.
Герцогиня: Проведите его ко мне.
Служанка (кланяясь): Слушаюсь, моя госпожа.

Уходит со сцены. На подмостках появляется князь во всем своем великолепии. Останавливается в растерянности.

Князь (в сторону суфлерской будки): Молчи! Я и без тебя знаю, что делать. Указывать мне вздумал! Ты, знаешь, кто я?

В толпе зрителей раздается смех. Князь быстро разворачивается в их сторону, и грозит кулаком. Что вызывает новый взрыв смеха. Наконец, смех стихает.
Видно, что князь растерян. Некоторое время он просто стоит. Потом снимает шляпу, и чешет затылок. Подходит к суфлерской будке.

Князь (в сторону суфлерской будки, громко): Разгневало меня это быдло. Всё забыл. Что я там дальше должен делать?
Суфлер (шёпотом): Подойдите к герцогине, и опуститесь на одно колено. Поцелуйте ей руку.
Князь (прикладывая ладонь к уху): Что? Говори громче! Что ты едва шепчешь?
Суфлер (громким шёпотом): Подойдите к герцогине, опуститесь на одно колено, и поцелуйте ей руку.
Князь (задумчиво): Ничего не разберу. В том углу, откуда я вышел на сцену, было лучше слышно.
(суфлеру) Я сейчас в тот угол отойду, а ты повтори еще раз.

Отходит к кулисам. В толпе зрителей хохот, свист.
Князь (с гневом): Хватит смеяться! Я вообще ничего не слышу! Глупая пьеса, дешевый балаган! И всё из-за этой девчонки…

Разгневанный, уходит за кулисы. Опускается занавес.

Действие четвертое

Плачущая Мишелина стоит у ручья.

Мишелина (рыдающим голосом): Я не могу так больше жить! Князь не хочет меня видеть. Отец целыми днями ругается со строителями. Никакого театра он не построит, потому что все деньги тратит на архитекторов. А, значит опять бесконечная дорога, трясучий фургон, конский навоз, блохи. Утоплюсь!

Опускает в воду босую ногу, и быстро отдергивает.
Мишелина (задумчиво): Какая холодная вода… Интересно, а глубоко здесь?

Находит палку, и начинает измерять глубину ручья.
Мишелина: Да здесь мелко! И вода холодная…
(задумчиво) Может, лучше повеситься?..

Появляется Джек. Подходит к Мишелине. Обнимает ее за плечи.

Джек: Плюнь ты на князя! Зачем тебе нужен этот старик, когда есть я?
Мишелина (печально): Не построит отец театра. Опять дороги… Соломенные тюфяки… Блохи совсем загрызли…
Джек (достает что-то из-за пояса, и протягивает Мишелине): Смотри, что я купил для тебя.
Мишелина (радостно): Ой, какая чудесная блохоловка (вешает ее себе на шею).
(печально) Такие вещи могут позволить себе только знатные дамы, а не артистка бродячего театра.
Джек (целуя ее в щеку): Я же не хочу, что бы блошки съели мою Мишелинку. И не завидуй знатным дамам. У тебя есть то, чего нет у них — талант. Пойдем отсюда. Коллетт тебя ищет. Волнуется.

Уходят. Занавес.

Действие пятое

Возле фургонов стоит вся труппа. Перед ними гневный Арль, размахивая рукам, произносит речь.

Арль (громко): Нет, вы посудите сами! Он мне составил проект не театра, а дворца. Даже если князь продаст свой замок, то все равно не хватит денег.
(задумчиво) А, если и продаст, то золота уже не даст. Обиделся на нас. Хорошо, что хоть не забрал то, что дал ранее…
Пьер (вздыхая): Может, купим галеру, и уплывем отсюда к чертовой матери. Станем плавучим театром.
Коллетт (печально): Потонем… А я плавать не умею… Да и Роз будет постоянно блевать на палубе…
Арль (никого не слыша): Я ему всё это высказал. Он составил другой проект!
И, опять же, не театра! А курятника!
Коллетт: Брось ты эту затею, Арль! Видно судьба у нас такая — бродить по свету.
Казимир: А что? Нормальная судьба. Кому не нравится, пусть остается в городе. А я с удовольствием пойду бродить дальше.
(в сторону) Тем более, у той вдовушки серьезные планы на мой счет. А значит, пора в дорогу.
Арль (вопрошающим тоном): Бросить все? Но я уже закупил камень для постройки… Нанял строителей… Столько денег ушло…
Пьер: Заметь, не твоих денег. Я согласен с Коллетт — нам пора в путь.

Некоторое время все молчат. Слышатся всхлипы Мишелины.

Арль: Хорошо! Собирайтесь в путь. А на оставшееся золото я куплю еще фургон и лошадь. У нас слишком много реквизита. Особенно дамских платьев. И перевозить их одно мучение. Отведем для реквизита отдельный фургон.

Все расходятся. Арль, обняв Коллетт уводит ее за кулисы, на ходу что-то объясняя. Занавес.

КОНЕЦ ВТОРОГО АКТА

Акт первый.

Затемненная сцена. В уголке над небольшим столиком включен абажур, светится монитор открытого ноутбука. Входит Александра, на ходу помешивая ложкой в маленькой кастрюльке, заглядывает в ноутбук: О! Иван. Да, пишу я, пишу… Беспокоится. Надо бы ответить.

Из-за двери соседней комнаты доносятся детские крики, визг, топот и звон битой посуды… Из щели под дверью летят перышки от подушки.

Одной рукой, стоя, печатает (вслух): Привет, первый акт уже начала писать. Высылаю тебе план. Пока можешь продумывать второй акт. Детей уложу и сяду дописывать. Пока.
Уходит.

Действующие лица:
Арль – главный актер, режиссер и сценарист бродячего театра.
Коллетт – актриса главных женских ролей, жена Арля.
Пьер — актер, играющий в основном роли несчастных влюбленных, друг Арля.
Джек – молодой актер.
Мишелина – молодая актриса, дочь Арля и Коллетт.
Роз – актриса.
Казимир – актер.
Труппа актеров. Кучера. Лошади.

Действие первое.
Степь. В центре сцены фургончик в лучах заката. На крыше фургончика сидит спиной к зрителям сгорбленный Арль. Доносятся голоса: Это остановка? — Да, пора бы уже остановиться. — А что случилось? — Почему стоим? — А где Арль? — Да, черт его знает.

Из открывающегося окошка фургончика высовывается головка Коллетт в аккуратном белом чепчике: Арль! Арль! Ну где же ты? Простудишься! Даже куртку не надел…
Вслед за Коллетт в окне появляется седой Пьер: Не переживай за него, он здоровее нас всех. Сейчас погуляет и вернется.

Коллетт (возмущенно): Что за прогулки ни с того ни с сего?
Пьер: Творческая душа иногда требует одиночества.
Коллетт: Как бы это «одиночество» не стоило ему насморка.
Коллетт исчезает из проема окна, появляется на пороге. Одеваясь, выскакивает из фургончика и, оглядываясь по сторонам, продолжает звать Арля.

Пьер, поудобнее располагаясь в окошке, закуривает трубку и меланхолично смотрит на суету Коллетт. Появляются другие участники труппы. Все начинают искать Арля.
Арль кашлянул. Коллетт обернулась, заметила его и с причитаниями ринулась к фургончику: Ну что это еще такое? Совсем обалдел? Надо вот тебе? По крышам только лазить не хватало. Роз, тащи лестницу. Арль, как ты залез-то сюда?
Казимир: Может, запрыгнул.

Пьер (казимиру из окна): Что, объявился?
Казимир: Да что ему сделается…
Пьер: Хандрит?
Казимир: Хандрит.

Роз принесла лестницу, поставили. Коллетт поспешно полезла наверх. Пьер высунулся из окна, увидел это дело и обеспокоенно заворчал: Ну, куда ж ты, мать, лезешь-то?
Пьер (выскочив на улицу и хватаясь за лестницу): Коллеттушка, осторожнее! Да сам он слезет, что ты переживаешь?
Коллетт: Подержи, Пьер, а то шатает меня что-то…
Пьер: Давай я сниму этого засранца.
Коллетт: Да нет же, поговорить с ним надо.
Пьер (в сторону глухим голосом): Я бы давно уже поговорил…

Коллетт дотягивается до Арля, пытается потрясти его за рукав: Арль. Ну, милый… Ну, что с тобой опять?
Арль в ответ: У?
Коллетт: Простудишься.
Арль: Мне и так мало осталось.
Коллетт: Не говори так!
Арль: Эх, родная… Мой закат уже давно открывает двери. Что толку оттягивать время? Я чувствую, что приближаюсь к нему.
Коллетт: Ну, полюбовался закатом и ладно. Пойдем спать. Да и не ел ты сегодня.
Арль: Я даже и не заметил. Все пустое. Уходя, солнце успело ослепить меня, теперь глаза ничего не видят, кроме открытых дверей.

Коллетт: Прохладно. (кричит вниз) Роооз! Роз, принеси куртку. Да не мою, глупая, Арля.
Пьер (держа лестницу): Ну что там? Ээээ, похоже это надолго…
Коллетт (тормошит мужа): Пойдем, хватит сидеть, ужин скоро.
Арль: Оставь меня. Ты цепляешься за то, чего уже нет. Даже мои мысли уже далеко не здесь.

Коллетт (забирается на саму крышу и поудобнее усаживается рядом с Арлем): Зато я здесь, живая и любящая. Я переживаю за тебя. А ты уже слеп…
Пьер (обеспокоенно): Коллетт, ну а ты-то куда?
Арль: Это ты, старая калоша, Пьер? Как дела, дружище?
Пьер: Ага, меня ты, значит, еще помнишь. А вот женщину свою совсем не жалеешь, не видишь… А ну слезай, скотина!
Арль (довольно хмыкнув): Мое время ушло, отсюда я слезу только в могилу. Оставьте меня где-нибудь под деревом. Проезжая, недалеко отсюда, я видел одно хорошее дерево, такое же одинокое в степи, как и я. На нем сидел ворон, да, кажется, это был ворон.
Пьер: Ты бы лучше новый спектакль продумал, чем деревья рассматривать. А сидела там обычная ворона.
Арль: Да что ж я, ворона от вороны что ли не отличу?

Коллетт (поглаживая его по плечу): Ворон, ворона, какая разница? Рано тебе еще об этом думать. Да и пугаешь ты меня.
Арль: Тоска, милая… Посмотрел я на это место и подумал — лучшего прибежища и не найти. А покой… какое там умиротворение, под этим деревом…
Коллетт: Можно вернуться и просто под ним посидеть.
Арль: Нет. (обнимает Коллетт, поворачивается в профиль к зрителям) Возвращаться нужно навсегда, а так — это только обманывать себя.

Коллетт: Тогда не будем вообще возвращаться — поедем дальше.
Арль: Ах, моя добрая, славная Коллетта, как долго мы едем с тобой, сколько масок уже сменили? Как они все прилипают к нам, что отдирать иногда приходится с кровью. И все для чего? — Чтобы назавтра одеть новую маску! Эта дорога бесконечна, дурная дорога. Я всегда искал ту роль, которая станет именно моей. Где она? В какой из масок? Может быть она и была под тем деревом…
Коллетт: Мы сами выбрали эту дорогу.

Арль: Я устал.
Пьер: Еще бы! Столько играть. Но именно ты распределяешь роли — мог бы и отдохнуть пару раз. Или боишься упустить самые лучшие?
Арль: Я выбираю самые трудные! Ведь это мне и приходится чаще всего умирать, и хохотать больше никто так не умеет на пороге смерти. А драться? Вы же все как мямли…
Пьер: Ну вот, видишь, куда мы без такого героя?

Коллетт: Завтра новый город. Надо бы сценарий придумать.
Арль: Для меня завтра уже не будет. Но спектакль, если хотите, можем прямо сейчас и поставить. Да. На прощанье я для вас всеже сыграю свою последнюю роль! (встает в торжественную позу прямо на крыше фургона, громко — так, чтобы вся труппа слышала): Итак! Играем прямо здесь, прямо сейчас. Сцены не надо — достаточно этой травы под ногами (спрыгивает на землю). Пьер, ты будешь палачом, аллегорией Времени.
Пьер (возмущаясь): Я играю только любовь. Больше не на что не годен, ты же знаешь.

Арль: Хорошо, будешь играть влюбленного палача. Любить будешь Клеопатру. Клеопатра (Коллетте), встань сюда, нет, чепчик можешь не снимать, так сойдет.
Роз (в сторону): Всегда ей главные роли достаются…
Арль (распределяя роли): Так, а где остальные? Спят? Где Мишелина, где эта чертова девчонка? Прощальный спектакль отца, а она прохлаждается, черт знает где! Ну ладно, играем!

Действие второе.

Те же и Джек.

На сцене появляется запыхавшийся Джек, становится рядом с Пьером, вполголоса спрашивая у него: В чем дело-то? Почему остановка?
Пьер: А, ты. Только проснулся что ли? Спектакль…
Джек (растерянно): Какой спектакль? Не приехали же еще (оглядывается по сторонам), да и степь кругом.
Пьер: Не оглядывайся, мой друг, смотри всегда вперед, ты еще так молод. Гляди, как умирают настоящие герои, они доигрывают все до конца, до последней секунды остаются верными себе.
Джек: Кто умирает? А, это игра такая?
Пьер: Вряд ли, сердце Арля слишком долго несло весь этот груз, он перестрадал столько трагедий, прожил столько жизней, что ни в одной живой душе и не поместится…
Джек: Вы серьезно? Не может быть! Неужели уже ничего нельзя сделать? Лекаря найти…
Пьер (останавливая Джека): Куда ты, что ты можешь сделать, когда он сам себя не может остановить — никто его не остановит.
Джек: Но что-то делать надо!
Пьер: Эх, молодость… Как резво ты стремишься вмешаться в неудержимый поток потерь… Единственное, что ты можешь сейчас сделать, это подыграть ему.

Арль (замечает Джека и вытаскивает его в круг действия): О! Вот и наш малыш Джек! Сегодня, ты будешь играть самого себя, сегодня мы все играем только себя. Ну-ка представь, мОлодец, чего бы тебе хотелось больше всего на свете? Как бы ты распорядился жизнью, если бы пакостная судьба не забросила тебя на эту убогую дорогу? Ну?!
Джек (нерешительно): Да ничего особенного.
Арль: Ну же! Говори – сейчас я дам тебе ту роль, о которой ты всегда мечтал!

Пьер: Мне бы ее кто-нибудь дал…
Арль: Погоди, старый плакальщик, и до тебя доберемся.
Джек: Я бы… Ну я бы сыграл… Но сначала мне пришлось бы просить благословения.
Арль: Какого благословения? Не смеши меня. С каких это пор актеру понадобилось просить благословения для того, чтобы сыграть какую-то роль? Да и у кого? Твои родители давно уже отдали Богу душу, у кого ты собрался просить?
Джек (замявшись): Ну, у вас вроде как…
Арль: Вот так новость! Ну да, я же для всех вас как отец, но ты немного перебарщиваешь. Не надо меня настолько возвышать.

Казимир: Может мне тоже леща подпустить – заодно выясним, кто станет нашим следующим режиссером! (всеобщий смех)
Арль (всем): Цыц! Что за смех во время работы? (заботливо кладя руку на плечо Джеку) Ну же, молодой человек, скажи, что же это за роль такая, я озадачен.

Джек: Я собираюсь жениться.
Арль: Ооооо! Прекрасно! И кто же избранница?
Пьер: Зря ты это спросил.
Джек: Мишелина.
Немая сцена. Арль застывает с открытым ртом. Справившись с оцепенением, спрашивает: Ка-а-кая Мишелина?

Коллетт (подбегая к Джеку и слегка отстраняя его от Арля): Ну какая? – У нас одна Мишелина.
Арль: Моя Мишелина? Моя единственная дочь собралась замуж, а я об этом ни сном, ни духом? Вы разыгрываете меня.
Джек: Нет, это правда. Я давно собирался вам об этом сказать, но все не находил подходящего повода.
Пьер: Молодец, повод – подходящий.
Арль: Чтооо? А ну приведите ко мне эту негодницу? Где она? Мишелина! Мишелина! (уходит)

Коллетт (Джеку): Достанется теперь тебе. Что, подождать не мог?
Джек: Да куда ждать-то? Он же собрался…
Коллетт: Ну может отговорили бы еще.
Джек: А мне некогда ждать, жениться уже пора, пока она сама замуж не выпрыгнула за первого встречного.
Пьер: А что она сама-то думает?
Джек: Мишелина? Не знаю.
Коллетт: Как не знаешь? Ты что, с ней не разговаривал?
Джек: Да не могу (отмахивается от всех), как только начну, она все в сторону разговор уводит. А мне и так трудно, да еще ее лепет понимать надо как-то…
Коллетт: В общем, разговора не было?
Джек: Ну мне же еще сначала надо было благословения ее отца взять, а потом уже…
Коллетт: Глупыш (обнимает его и уводит)

Действие третье.

Те же и Мишелина.

Арль приводит Мишелину, выводит в центр, обращается ко всем: Сегодня, по истине, замечательный день! Как вовремя я обо всем узнаю. Нет, вы представляете, за чем я застал нашу мадемуазель Ветреность?
Мишелина, растрепанная, смотрит искоса и молчит, теребя в руках небольшой узелок.
Арль: Ну-ка скажи нам дорогая, куда это ты собралась? (оборачиваясь к зрителям) Поймал ее весьма удачно! Так сбегают только мыши с тонущего корабля.
Пьер: Ну, конечно, лучше затонуть вместе с капитаном.

Коллетт (появляется из-за спины Арля): Арль, что она сделала?
Арль (в бешенстве): Она чуть не сбежала, не сказав ни слова! Посмотри, вон даже вещи свои собрала.
Коллетт (подходя к Мишелине): Это правда?
Мишелина (чуть не плача): Неправда! Я записку оставить хотела.

Арль: Ну да, записка (достает из нагрудного кармана скомканный листочек бумаги), хоть бы писать научилась сначала…
Мишелина: Князь обещал научить.
Джек (протискиваясь сквозь толпу, возмущенно): Какой еще князь?
Арль (читает вслух): Пра-шу пра-стить меня за все. Я уха-жу. Это любовь. Князь Ливенгрин – мой бу-ду-ю-щий супрук. Мы будем с ним как Ромео и Жульетта. Пра-щайте.

Коллетт: Этот Ливенгрин… Кажется господин того гостеприимного замка, что приютил нас прошлой ночью?
Арль: Слишком гостеприимный, как я погляжу.
Мишелина (затравленно): Он очень добрый, вы его совсем не знаете, (с воодушевлением): А я, когда его увидела, сразу подумала, что именно таким и должен быть король Артур. Видели, какая у него королевская осанка, а мудрый взгляд, голос?
Арль: Да, пойми же, дурочка, не для тебя это все, не для тебя! Ты же актриса до мозга костей. Не будет никогда тебе счастья у очага, с прялкой и люлькой под боком.
Коллетт: Зачем так строго, Арль.

Арль (Коллетт): Сама подумай, мать, она же не сможет без сцены! Это же в крови! (резво карабкается на фургон, выпрямляется во весь рост и изображает триумф актера перед публикой с поклонами и поднятыми вверх руками): Это же мгновения настоящей жизни! Не проигранной, не придуманной, как кажется некоторым, а настоящей! Найти себя в этом – это величайшая удача на пути любого человека. Нам ничего не надо – мы нищие, мы только отдаем. За те крохи, что получаем в шапку, мы дарим людям надежду, мы учим их радоваться, скорбеть, понимать друг друга и себя, мы учим их жизни! Как сможешь ты (снижая тон, ласковее, обращаясь к дочери), милая моя мышка, Мишелинка, жить без этого? (спрыгивиет на землю) Ты же испортишь жизнь и себе и этому брюзгливому бюргеру. Любовь кончится, как только клетка захлопнется.
Мишелина (в слезах): Нннет…

Коллетт (успокаивая дочь): Надо обо всем подумать.
Джек пытается встрять в разговор, но Коллетт его жестом останавливает и говорит: Подожди, не время (уводит дочь).
Джек: Ну вот, опять не время. (обращаясь к Арлю): А как же я?
Арль: А что ты?
Джек: Ну, как насчет благословения?
Арль (резко): И не мечтай! Ей еще в куклы играть. И вообще, пока я жив, моя девочка не слезет со сцены ни под каким предлогом.
Пьер: Пока ты жив?
Арль: Да. Пока я жив. (всем): Ну что застыли? Спектакль окончен. В путь!

Пьер: В путь?
Арль (обнимая за плечи Пьера): Да, дружище, в путь… Некогда скорбеть по покою, которого у нас нет и никогда не будет, да и не должно быть. Мы слишком долго в пути, чтобы сворачивать. Мы в движении, и это движение вращает планету, именно оно. Поехали!
Все расходятся, собираясь в дорогу. Последними уходят Арль и Пьер.
Арль : Да и кто здесь еще, кроме меня, будет разгребать весь этот бардак? Больше некому.
Пьер: Больше некому.

Действующие лица и исполнители:

Александра — молодая женщина, автор пьесы.
Иван — мужчина в годах, соавтор Александры.
Актеры бродячего театра.

Пролог

На одном конце сцены стоит стол с компьютером. На другом конце сцены стол с ноутбуком. Из-за кулис выходит Иван, и садится за стол с компьютером. Некоторое время щелкает «мышкой».

Иван (размышляя вслух): Ничего в голову не лезет! Творческий застой, апатия… Начну, и брошу… Свежая мысль нужна, а ее нет!

Некоторое время молчит. Потом достает сигарету, но не прикуривает, а замирает неподвижно, как будто его осенила какая-то идея.

Иван (вслух): А чего, я, собственно говоря, мучаюсь? Есть Саша, она молодая, фонтанирующая идеями. Пусть думает она. Она начнет, а я продолжу. Сейчас я ей напишу.

Начинает набирать на клавиатуре, повторяя набранные слова вслух: «Саша, привет! Слушай, у меня идейка возникла. Как у тебя со временем?»

Из-за кулис появляется Александра и подходит к ноутбуку. Садится за стол, некоторое время щелкает «мышкой».

Александра (вслух): О! Иван сообщение прислал.
(читает) Ха! Идейка у него возникла! Слишком часто они у него возникают.

Начинает набирать на клавиатуре, читая набранное вслух: «Со временем нормально. Давай, выкладывай свою идею».

Иван резко наклоняется к монитору.

Иван (вслух): Так, со временем у нее нормально. Значит, можно будет сделать ей предложение.

Начинает набирать на клавиатуре, читая набранные предложения вслух: «Мы никогда не писали пьес. Давай сочиним вместе. Ты начнешь, а я продолжу. Допустим, ты пишешь первый акт, я второй, ты третий, я четвертый и т.д. Ты начнешь, а я закончу. Или сама закончишь пятым актом. Как ты на это смотришь?»
Кликает «мышкой» и отправляет сообщение.

На другом конце сцены женщина кликает «мышкой», и читает полученное сообщение.

Александра (вслух): Так, понятно, что у него за идея. В принципе, можно попробовать. Даже интересно, получится у нас что-нибудь?

Начинает набирать на клавиатуре, читая набранное вслух: «Хорошо. Я согласна. Только действующие лица за тобой. И сюжет».

Иван, получив сообщение, читает. Некоторое время остается неподвижным.

Иван (вслух): Ну, хитра! Всё на меня свалила. А я ведь планировал по-другому. Она будет и сюжетом заниматься, и исполнителей придумывать. Ладно. Будет тебе сюжет, будут тебе действующие лица, но уж первый акт будет за тобой. Ты будешь ведущей, а я ведомым.

Начинает набирать на клавиатуре: «Бродячий театр. Странствует в составе нескольких фургончиков на лошадях. Сценки ставят импровизированно и в состоянии полного абсурда, где реальность переплетается с буйной фантазией актеров.
Действующие лица:
Старый Арль — главный актер и драматург, учитель молодняка…»

Из-за кулис, на середину сцены выходит человек, одетый в средневековый костюм. Подходит к краю сцены и останавливается.

Иван продолжает: «Коллетт — жена Арля, одна из главных исполнительниц женских ролей».

Из-за кулис появляется женщина, одетая в средневековый костюм, и становится рядом с Арлем.

Иван чешет затылок. «Ладно, продолжим. Кого еще следует добавить? Итак,
Пьер — друг Арля, играет одну и ту же роль страдающего влюбленного.
Мишелина — дочь Арля и Коллетт, проказница, постоянно в кого-то влюбляющаяся.
Джек — здоровяк, простак, добряк. Думает, что он жених Мишелины. Но она так не думает».

По мере перечисления, из-за кулис появляются новые действующие лица, и становятся рядом с Арлем и Коллетт.

Иван (вслух): Хватит, наверное. Хотя, на всякий случай, добавим еще двух-трех актеров. Потом их можно будет ввести в пьсу.

Из-за кулис появляются три человека в чёрных балахонах, и становятся рядом с остальными.

Иван: Пожалуй, все. Можно отправлять. Остальное пусть сама додумывает. У меня уже башка не соображает.

Набирает на клавиатуре и кликает «мышкой». На другом конце сцены, Александра читает сообщение.

Александра: И где сюжет? Всё на меня свалил! Ладно, придумаю чего-нибудь. Действующие лица есть. Голова на плечах есть.

Начинает набирать на клавиатуре, читая вслух: «Ладно. Как назовем нашу пьесу? Конечно, это будет комедия».

Иван читает полученное сообщение, и набирает ответ: «Давай назовем «Дорога без конца». Только я хочу, что бы это была трагедия».

Александра читает полученное сообщение.

Александра (разочарованно): Трагедия… Не хочу трагедию. Повеселиться, и других повеселить. (обреченно). Ну, а что сделаешь? Идея его, значит, придется писать трагедию. Ничего, я и трагедию напишу. Будет тебе трагедия!

Александра выключает ноутбук, и уходит со сцены.
Иван некоторое время сидит у монитора.

Иван: Что-то ответа от нее нет. Обиделась, что ли? Надоело мне это дурачество. Хочется серьезную вещь написать. Но, придется писать комедию. А то еще передумает. Ладно, Сашенька, будет тебе комедия. Ты только начни. Дай первый акт!

Выключает компьютер, и уходит со сцены. Все остальные тоже покидают сцену.