— Ерундой какой-то занимаешься.
Вовка обиделся, свернул мини-лабораторию и убрал в шкаф.
— Ничего ты не понимаешь. Я еще даже никому не показывал…
— Ну, надо же какая честь!

Издевается он что ли? Прекрасно знает, как я отношусь к этой физике. Когда он в прошлый раз сделал вечный двигатель из кофемолки, мы даже чуть не поссорились. Я, видите ли, усомнилась в значимости самого создания этой штуки. Кое-как он убедил меня, что это очень экономно в электроэнергии. И когда я уже почти поверила ему, удивляясь, что от жужжания старой кофемолки включается свет во всем доме, как вдруг на Вовкин «вечный» двигатель прыгнул Тигрик, раздолбав все к чертям. Того истеричного смеха мне мой «ученый» до сих пор не простил. Да не может человек создать что-то вечное из невечного, особенно когда в доме столько кошек. Даже горы уходят под воду, осыпаются и выветриваются. Нет здесь ничего вечного.

Теперь вот машина времени…
— Ладно, — пожалела я его, — покажи еще, с первого раза ничего не поняла.
Вовка нахмурился, подозрительно посмотрел на меня, проверяя, не собираюсь ли я хихикать, и полез снова в шкаф.

— А почему твоя «машина» похожа на кастрюлю? – начала я вкрадчиво.
— Это и есть кастрюля, — как дуре, объяснил мне физик, — просто мне нужна была большая алюминиевая емкость для хранения…
— Все понятно. Но, знаешь… — я замялась.
— Что? Говори! – в нетерпении спросил Вовка, — все равно ведь съехидничаешь, продолжай, раз начала.
— Да нет, ничего такого, просто… Я всегда считала, что «Машина времени» должна быть немножко больше. В эту кастрюлю я, например, не влезу.
— Это все предрассудки, — проворчал он, поправляя очки, — я просчитывал: невозможно перебросить через измерения живое тело, как, впрочем, и мертвое. Обратного отчета для материального мира быть не может. Даже распад клеток имеет временное направление только вперед, в будущее.
— Значит, в прошлое летать нельзя, а только в будущее? – констатировала я.
— Да нет же! И что это за выражение: «летать»? Нахваталась в своих мультиках… В будущее тоже нельзя перемещаться.
— Почему?

Зря я задала этот вопрос Вовке… Каждый раз жалею, когда начинаю что-то у него спрашивать. Нефига ведь не разбираюсь в этих научных терминах. А его путаные объяснения только тоску нагоняют. Единственное, что поняла из всего сказанного, так это только то, что время у него вроде какой-то нити, непрерываемой, по которой идет ток (жизнь). А так как, это движение не может, прервавшись в одной точке, тут же возникнуть в другой, еще не пройденной – то и невозможно перескочить через какой-то временной отрезок.
Но я все равно ничего не поняла. Сделала, правда, умный вид, покивала ему, якобы задумалась, а потом задала, как он выразился, «свой самый глупый из всех вопросов».

— А если эту «нить» скрутить петлей? В точке соприкосновения может произойти сбой с намеченного пути? Ну… в смысле… можно было бы вернуться в какой-то момент из прошлого?
На сей раз долго смеялся Вовка. Метафоры я не поняла, оказывается…
— Хотя… — вдруг резко остановился он, полез в какие-то книжки, записи, достал ручку и уткнулся в свою писанину, что-то бормоча себе под нос.

— А что такое точка бифуркации? – спросила я, заглянув ему через плечо.
— Отстань, все равно ничего не поймешь…
— Что, опять глупый вопрос? – улыбнулась я.
— Слушай, ты ведь куда-то идти собиралась?
— Ага, с тобой, между прочим.
— Я не могу, видишь, я работаю!
— Но ты даже не объяснил мне, как работает эта твоя «машина»? Если нельзя перемещаться во времени…
— Материальные тела перемещать нельзя. Но можно пересылать информацию. Но об этом потом. А щас уйди, пожалуйста. И не трогай вот это! Все испортишь.
— Ладно-ладно, ухожу, не очень-то и интересно, — попыталась я изобразить обиду, но ему было уже все равно. Меня уже не существовало в этой комнате.