Рассвет уже выглядывал из-за вершин домов, постепенно поглощая просыпающийся город. Но внизу, в закоулках запутанных углов и переходов еще таились ночные тени. Прижавшись к влажной от постоянной сырости, шершавой стене, я внимательно вглядывалась в темноту. Жутко хотелось спать, но утренняя прохлада действовала освежающе — до дрожи во всем теле. Как настоящая мерзлячка, несколько раз уже пожалела, что не надела свитер.

Но вот они. Я притаилась. Осторожно, проворно и ловко, как юркие крысы-воришки, из переулка вынырнули две тени, на мгновение замерли, и, убедившись, что все тихо, рванули вперед, к железной ограде. Это единственное место, где можно было почти беспрепятственно перемахнуть через городскую границу. Дыра в заборе была тщательно замаскирована. Я знала, что они придут сегодня именно сюда. Других вариантов для побега просто быть не могло.

Перелезая через «дыру», я все-таки оставила на себе несколько отметин в виде царапин, но это того стоило. Давно уже хотела узнать, что находится по ту сторону «мира». Но мальчишки никогда не брали меня с собой. Я знала, что не возьмут и на этот раз, поэтому пришлось выслеживать. Тем более, что они уже почти месяц шифровались от меня. Димка приходил к Вовке почти каждый день. Закрывались в комнате, чем-то гремели и постоянно ругались. Меня не допускали даже близко. В конце концов мне это надоело.
О том, что готовится вылазка я узнала вчера — увидела готовящиеся рюкзаки.

На самом деле проход в «стене» напоминает небольшой двухметровый тоннель со стенами из всякого металлического хлама, камней, бетонных балок и мусора. Кое-где торчит колючая проволока, она то и оставила на мне несколько царапин. Обиднее всего было расцарапать щеку Но я восприняла это как жертву тому предприятию, на которое я, наконец-то, решилась.

За пределами цивилизации — ничего особенного. Та же помойка, что и на ночном рынке, или центральной площади после праздника, или… «да ладно, просто я еще недалеко отошла от границы — может дальше увижу что-нибудь интересное» — подумала я. Мне пришлось остановиться и внимательно оглядеться. Парней нигде не было видно. На пустыре стояла зловещая тишина, а солнце уже вовсю заливало пространство своим вездесущим светом. Наверное меня очень хорошо было видно… Но делать было нечего, и как-то нужно было двигаться дальше. Вот только куда?

Услышав шорох где-то слева, я восстановила слежение, точнее: просто пошла на шум. Понимая, что разведчик из меня никудышний, я все равно чувствовала себя превосходно. Риск оказывал на меня потрясающее действие — хотелось застать моих парней за чем-нибудь секретным — врасплох, так сказать…
Но, блин…

— Стой-кто-идет!? — скороговоркой выкрикнули откуда-то сзади. Я шарахнулась от вида, направленного на меня ружья, симпровизированного из обычной палки. Рассмотрев оружие и узнав Димкину рожу, я выдохнула и неловко улыбнулась. С другой стороны подошел нахмуренный Вовка.
— Что ты тут делаешь? — гневно спросил он, и заметив рюкзачок на моем плече, — сплюнул и матюгнулся.

Они хотели тут же отправить меня домой. Но от Ритки-злючки не так-то просто отделаться! Пришлось применять угрозу и особенно дорогой моему сердцу шантаж.
— Расскажу твоей матери, куда делись…
Этого было достаточно.
— Мы не надолго, — попытался соврать Димка, переглянувшись с Вовкой, тот едва заметно кивнул, — посмотрим на поезда и вернемся. Девчонкам это не интересно.
— Я сама решу, что для меня интересно, а что нет.
Переубедить меня было сложно. Но мы сошлись на компромиссе: как только дойдем до брошенной железной дороги, посмотрим на «мертвые» поезда — я тут же вернусь обратно. Ну, и правда, меня их опыты не особо-то и развлекали, я не собиралась смотреть на то, что они будут там делать со своими железяками.

По дороге друзья опять затянули свой непрекращающийся спор. Хоть Димка и не был физиком, но с Вовкой они общались на одном языке, правда, почему-то, все время приходили к разногласиям.
— Понимаешь, — пытался его убеждать Вовка, — доходя до этой точки, реальность не расслаивается, а просто изменяется, это путь развития разветвляется и идет дальше по одной из веток до следующей точки.
— Если происходит расслоение — то тут же должно родиться несколько миров, параллельных — каждый со своим развитием событий.
— Точка бифуркации допускает возможность выбора только одного направления.
— Но, может быть, именно в этот момент происходит расхождение и рождение новых реальностей.
— Фантастика…

Услышав знакомое словосочетание, я набралась наглости и, не смотря на запрет вмешиваться в разговоры, встряла со своим вопросом:
— Так, все-таки, что это такое? — парни остановились, обернулись и просверлили меня злобным взглядом. Я расстерялась, — ну… эта самая — «точка»… «бифуркация»?
— Точка бифуркации — это кратковременное критическое состояние системы, — монотонно зятанул физик, поворачиваясь ко мне спиной и продолжая путь, — при котором система становится неустойчивой относительно флуктуаций…
— Заученная фраза, — съехидничал, перебивая его, Димка, — по-простому можешь? Барышня все-таки…
— Ничего-ничего, я привыкла. А что там про разветвление?
— Это когда у развития какой-то системы появляется возможность выбора разных направлений дальнейшего пути.
— Ааа, понятно.
— Что там тебе понятно? — резко и с раздражением бросил в меня Вовка, — что ты вообще привязалась? Тебя ведь никогда не интересовало перемещение во времени! — на этом он внезапно остановился, глянул на Димку. Оба напряглись и отвернулись.
Ах вот в чем дело…

— Ничего не хотите объяснить?
— Нет! — молниеносно отрезали оба и пошли дальше.