Продолжение «Ночного клуба», вернее его последствия

— Мам, Тебя опять в управление вызывают.
Татьяна Георгиевна затравленно:
— Как? Опять?!

Александра виновато пожимала плечами, но через телефонную трубку этого не было видно.
— Что ты опять натворила? Почему я за тебя вечно краснею?…
Дочь отодвинула в сторону трубку, выжидая несколько минут, подставляя снова:
— … когда ж это кончится? Алло! Саша? Ты слышишь меня?
— Да, мам, слышу.
— Когда прийти-то? И сколько с собой лучше коробок конфет брать? Сильно провинилась?
— Зачем конфеты?
— А мне стыдно к ним уже так ходить…
— Да не парься ты, там что-то другое нынче.

— Добрый день, Татьяна Георгиевна! — девушка встретила женщину очень радушно, отчего та немного даже смутилась.
— А я вам вот… к чаю принесла.
— Ой, да что вы, не надо! Мы вот вам лично решили приглашение вручить!
— Какое приглашение?
— у нас на площади перед «Домом кино» скоро состоится знаменательное мероприятие, в котором вы и ваша дочь непременно должны поучаствовать!
— Ой! Большое спасибо! — облегченно сказала она и присела на стульчик.
— А что за мероприятие?
— Как? Вы не знаете? — Это же Всемирный день стихов!

— Нет, ты, как хочешь, а я туда не полезу! — сказала Татьяна Георгиевна, снизу вверх глядя на грубо сколоченный довольно высокий помост, обильно украшенный всевозможными ленточками, бантами и шариками. Площадью это место можно было назвать с большой натяжкой. По сути это небольшой уголок в центре города, не заполненный домами и дорогой. Все, что туда удалось вместить, это: десять деревьев, несколько скамеек, фонтанчик и скульптурную группу «Пушкин и Наталья» в небольшой ротонде, где поэт очень живо и с вдохновением читал (видимо еще невесте) Наталье стихи. Теперь сюда вмяли еще и помост.
Народ уже постепенно прибывал.
Александра скептически оглядела «поэтическую площадь», несуразно красивый (как торт) помост для чтения стихов, лениво собирающуюся публику с листочками в руках… И, не подумав, быстро шепнула матери:
— Может, еще не поздно слинять?
— Нет, — нервно ответила она, — нас уже записали. Мы читаем шесть стихов, два лирических, два исторических и две оды.
— Какие еще оды?
— Ну как, какие? — посвященные городу!
— О боже!
— Да я сочинила, вот. Всю ночь не спала.
Татьяна Георгиевна достала из сумки кучу исписанных листков, начала перебирать. Александру забила нервная дрожь.
— Только я туда не полезу, — повторила бедная женщина, — сама лезь и читай за меня. Я писала — ты читай!
— Эээ… а может как-нибудь?…
— Нет! Дорогая! Хватит с меня позору. Зачем ты вообще сказала, что мы стихи пишем?
— Да я не говорила… Ну… почти никому…
— Точно?
Александра замялась, вспоминая недавний поход в ночной клуб, странного незнакомца…
— Но про тебя я же не говорила! — вдруг осенило ее.
— Ага! Все-таки был разговор… Тогда странно, причем здесь я.

Ну все. Пора на сцену. Александра сама не заметила, как ее подхватили и подняли на это вафельное чудо. Внизу ликовала разгоряченная стихами толпа. Только что отсюда сняли очень вдохновенного поэта. Да что грешить, она и сама ему аплодировала. Но вот чтобы читать, к этому она была не готова.
«Да я вообще не поэт» пыталась она оправдаться, глядя на выжидающую публику. Сбоку тыкали микрофоном и подначивали начинать. Ведущий сделал знак тишины и все внизу замолчали. Наступила гробовая тишина. Машины остановились. Прохожие застыли на месте, птицы подвисли в воздухе, городское радио замолчало. Внизу стояла мама. Она с надеждой смотрела на свою дочку. Ее нельзя было подвести. В толпе маячил огромный белый кот…
Так! А он здесь откуда?
Наташа подпрыгнула и помахала рукой.
А она здесь что делает?
Сознание потихоньку начало что-то осознавать…
Блин. а что будильник-то не звенит? Опоздаю же! На работу. Опять не завела… нуууу блиииин….
Дурацкий сон…