Полет над грозой с кукушкой

Написано в соавторстве (на троих)
с Аленой Лисицкой и Виталием Штоколовым.

— Живут они что ли там? – ворчала вахтерша одного вполне обычного офисного здания, проверяя пустые номерки на доске с ключами от кабинетов. На 13 этаже в офисе Фирмы по продаже больших возможностей задержался директор Андрей Павлович, его помощница — улыбчивая и приветливая Марина, и странная девушка из архива – Рита, с явными признаками шизофрении — не здоровается, бубнит что-то себе под нос, с дверью разговаривает.
— И что им домой не спешится? Погода жуть, конца края не видать, и дальше только хуже будет.

«Конца и края не видать…» — ворчал Андрей, зарывшись в документацию.
— Так много еще надо сделать. Счета, отсрочки, прерванные договоры. Сколько ж тут всего?
Ему, вдруг, показалось, что до какой бы бумаги он не дотрагивался — она тут же превращалась в страницы журнала Плейбой или Пентхауз, как в сказке про жадного правителя. К чему бы тот ни прикасался — все превращалось в золото.
— Что они со мной сделали? Зачем?! За что?! Что я им сделал?!!! — смотрел он в сторону дислокации кабинетов своих подчинённых.
— Ну, подумаешь, задержал зарплату на два года … Так у меня расходы! Колоссальные расходы!
Если бы эти безмозглые овцы и бараны знали, сколько денег я трачу на поездки в Майами и в Монако, они бы сразу перестали выпучивать глаза и делать недовольный вид, а платили бы мне за то, что ходят на работу.

Марина, не зная, куда себя деть, ходила по кабинету – то к окну, то к своему столу. За окном нарастала мокрая серость, еще больше портя настроение. Солнца уже почти не было видно, отчего казалось, что тучи сгустили сумерки и неумолимо приближают ночь.
— Нет, это уже просто невыносимо! Сколько можно здесь торчать? Понятно, что у него кроме работы никаких забот, но я ведь не робот… Или, все-таки, робот уже? Мой мне так и сказал вчера: «Ты робот! В тебе уже нет ничего человеческого, ты холодная и злая, и если бы ты не была так чертовски красива…» А мне плевать, что я красива, я только не люблю быть одна, мне плохо одной, …и с ним тоже плохо. Я не знаю, чего я хочу!
Нет, знаю — я хочу домой, потому что пообещала хотя бы уже сегодня… Или… провались оно все… Нет, лучше не надо, сколько можно? Это уже моя четвертая попытка создать семью… Ну почему нежность и любовь уходят так быстро? Это со мной что-то не так. Я эгоистка и бездушная тварь.
И голова еще раскалывается. И этот дождь по крыше барабанит — будто тысячи маленьких молоточков. Это так похоже на его любимую музыку – отвратительный постепенно усиливающийся грохот и еще вдобавок — завывания.
Ну вот, уже и тут завывания начались — ветер всё сильнее, а я так надеялась успеть домой до того, как все начнется. Предупреждали ведь по радио, а шефу хоть бы хны.

На полках маленького закутка с архивом стройными рядами в разноцветных папках стояли документы за восемь лет жизни фирмы. Рита провела пальцем по своему любимому ряду – белые стопки чьих-то просчетов, денежных махинаций и обрушенных надежд… Сколько судеб можно прочитать в каждой папке?
— Не смейся, гаденыш, уходи! – погрозила она пальцем Шляпчатому. Маленькая тень скрылась за шкафом, но через минуту снова выглянула, повертев любопытным носом, поправила мятую шляпу и закинула ногу на толстый справочник рекламных фирм-однодневок.
— Да ты напиши роман, — опять затянул он старую песню, — «В лабиринте несуществующих денег».
— Сгинь!
— Нет, а что? – весело захохотал Шляпчатый, — А мы поможем.
— Кто это вы? – уже было заикнулась Рита, как из всех щелей стали высовываться другие тени. Кто мелькнул колпаком, где-то свешалась нога, за ней вторая, затем и хвост, а вон и тросточка, усы… Кто-то принюхивался – запахло чернилами, сверху посыпались перья, за окном прогремел гром.

Вахтерша спряталась в пальто. По радио передали штормовое предупреждение. Дождь вошел в фазу грозы. Все здание сотрясали громовые раскаты, словно молнии били прямо по его острому шпилю, отскакивая искрами на мостовую. Будто повинуясь какой-то зловещей силе, мощным порывом ветра с крыши сорвало огромный кусок обшивки. Тот с оглушительным свистом полетел вниз, царапая стены, разбивая по пути стекла, с грохотом ударился об асфальт и врезался в витрину соседствующего здания.

Андрей взъерошил волосы, смял разложенные на столе бумаги уже не документов, но бесполезной давящей ненужной информации. Скрежет железа впился в мозг. Стекла вздрогнули. Со стола упала дорогая пепельница, разбилась вдребезги.
— Что за злосчастная Природа?! Да как она посмела так себя вести?! Разразиться такой грозой и где?! Над моим офисным зданием! Какая наглость! Ну, погоди, сволочь, найду на тебя управу! Не зря же я тайно разрабатываю климатическое оружие…
Потирая ладони рук, Андрей продолжал разговаривать сам с собой:
— Уже началось первое испытание. Вчера я заткнул пробками все сливные отверстия в ванне и открутил кран до упора, закрыл дверь на все замки (МЧС с моими дверями не повезло — выдерживают маленький ядерный взрыв) и ушёл на работу… Интересно, сильно изменится погода в доме у соседей снизу? Ну да ладно, потом узнаю.
Голова постепенно наполнялась каким-то туманом, рука сама потянулась к верхнему ящику стола… Он знал, что в ящике. Там, под стопкой еженедельников… он… родной, надежный… заряженный. Три патрона. Но хватило б и одного…

Марина вздрогнула. Обычно она не боялась гроз, но в этот раз чувство неотвратимо надвигающегося ужаса заставило её метаться из угла в угол, попеременно что-то бормоча и вскрикивая.
— Гад такой, закрылся у себя и приказал ждать. А чего ждать? Всемирного потопа?
Как же пусто на душе и страшно – всегда страшно что-то терять, даже если ты несчастлив с этим «что-то», потому что иначе пустота, черная бессмысленная пустота… Но то, что рушится, не починить, не склеить уже.
И когда появилась эта первая трещина? Это ведь ерунда, глупость, но первая же она… Когда я узнала некоторые его пристрастия, которые он скрывал чтобы понравиться. Музыка, фильмы, книги… Совсем не то, что нравится мне. Разве это важно?
Зато он хорош в любви! Или уже не так хорош?… потому что музыка, фильмы и книги другие, и не просто другие, а те, что мне противны, неинтересны, скучны, омерзительны!… и стали уже разговоры другие, и это теперь не тот человек, в которого влюбилась.
Какая чушь! Просто я эгоистичная мерзавка и всегда все ломаю, все порчу. Вот точно, как этот свирепый бешеный ветер, этот мощный водопад за окном. Скоро нас смоет, как бумажный кораблик в канализацию – и так нам и надо. Обрадовалась! Даже боль прошла…
Но что же шеф? Он разве не слышит, что делается на улице? Будто все демоны, джинны, вампиры и драконы устроили безумный праздник. Господи, боже мой! Крепкое ведь здание, а всё трясется от грома, по окнам хлещет вода, грохочет, скрежещет и дребезжит что-то на крыше, будто ее царапают огромные когти. Невыносимые, мерзкие звуки! Как страшно!
Сдернув с вешалки пальто и подхватив сумочку, Марина вылетела прочь из кабинета.

Рита сидела на столе, поджав под себя ноги. Со всех сторон вниз летели белые листки с цифрами и таблицами, выпускаемые из рук, лапок и зубов несметных диковинных существ. Один, похожий на стегозавра, смахивал шипастым хвостом на пол целые папки. Откуда-то сверху выла корова, свистели на все лады похожие на птиц чудовища с улиточными домиками на головах. Все вокруг шевелилось, плясало и пело на разные голоса. Феерию дополнял нервно мигающий свет тусклой лампы, звон разбитого стекла, шум входящего в здание ливня и ужасный рокот неотвратимой коды этой безумной симфонии.
Шляпчатый за спиной у Риты дирижировал своим оркестром ее же ручкой. В апокалиптическом припадке начал рушиться потолок, осыпаться прямо на голову. Закрыв от ужаса уши, Рита спрыгнула со стола прямо в разлившиеся по полу дождевые потоки и, спотыкаясь о стулья, начала продираться к двери.

В коридоре нос к носу столкнулись Андрей и Марина. Он — взъерошенный, со сбитым на бок галстуком и пистолетом в руках. Она — нервно дрожащая, трясущейся рукой пытаясь застегнуть верхнюю пуговицу пальто. Оба растерянные, удивленные. В молчании прошла минута. Андрей хрипло спросил:
— Что ты здесь делаешь?

— Я не хочу быть одна. Мне страшно!
— Но мы еще не закончили, надо посчитать расходы… — слова его заглушил гром, и Марина услышала только «расход».
— Кого в расход? Меня в расход? – и увидев пистолет, начала кричать:
— Не надо! Не убивайте! За что?
— Убивать? Кого убивать? Тебя? Марина, да опомнись, – но попытка Андрея успокоить Марину была безуспешна:
— Это здание, оно хочет убить меня, все рушится…
— Все рушится? Так ты уже всё знаешь? Ха-ха, фирме конец! Черт, гадство, бл.., пи… Да здравствует крах больших возможностей! Чтоб…
— Здание… оно убьет нас… нам надо бежать…
— Куда бежать? Там же потоп, если и есть на чем плыть, то только на собственных шкурах. Марина, снимай пальто.
— Что???
— Снимай, тебе говорю! – Андрей действовал уже, пытаясь применить силу. Марина ответила звонкой пощечиной. Андрей на секунду опешил, и, выходя из себя, зашипел:
— Ааа… все из-за тебя! Чертовка! Мои вклады… Ты все их съела… своими глазами, своими чертовыми глазами… Если бы не ты, инвесторы не слили бы меня этим г..кам. Но кто знал, что там дождь, а здесь ТЫ?… Ты…
— С ума сошли? Уберите пистолет… Вы не можете! Вы же не знаете, вы ничего не знаете: эта гроза, это землетрясение – это все из-за Вас! Сидите в своем долбаном кабинете и не видите, что здесь я. Я, я, живая и … я люблю вас!
— Не любишь! Дьяволица, заманила меня в свои чары, как спрут, и душишь… Иди сюда, ты ничего не знаешь о любви…
— Знаю. Я лю…
— Нет, я Лю…

Вспышка. Гром. Еще одна вспышка. И тут неожиданно в просвете двери возникла фигура Риты, страшная, бледная, до жути помятая и резко замерла на пороге. Андрей и Марина вздрогнули, будто пробуждаясь. Оба непонимающе посмотрели друг на друга, с ужасом на Риту и одновременно… неизвестно кому:
— ЧТО ПРОИСХОДИТ?
За неизвестно кого спокойно ответила Рита:
— Крышу сорвало.

Слышно как идет дождь, но слабее, капли все реже хлещут по лужам, вода ручьями сбегает с водостоков, ветер стихает, где-то отдаленно еще слышны раскаты, гроза уходит.
Андрей тоже уходит. Закрывает за собой дверь, садится в кресло. Со словами «Мне надо проснуться» закрывает глаза и засыпает.

Марина выбегает на улицу, через два поворота останавливается, долго стоит, смотрит на лужи. Возвращается в офис. Делает кофе. Забирается с ногами в рабочее кресло и закрывает глаза. Слушает последние капли дождя за окном, с закрытыми глазами пьет кофе.

Рита лежит на полу на разбросанных листах архива, смотрит в потолок, где по кругу вокруг мигающей круглой лампы тенями по цепочке друг за дружкой идут крысы. Если приглядеться, каждая пытается укусить за хвост ту, что впереди, но для этого нужно ускорить всеобщее движение, а это не даёт никаких результатов. Но она улыбается – в лабиринте серых денежных небоскребов наконец-то виден выход… и не беда, что через кусок оторванной крыши…