Мы вышли на улицу и развернули плакат. Уже было довольно многолюдно. В основном — молодежь. Все тянулись к зданию советов. Я не успела прочесть сегодняшний лозунг, Славка с Гришаней писали плакат уже почти ночью, мне после второй смены было уже даже не до ужина, уснула как убитая. Впрочем, что нового я могу тут уже прочесть? Справа показались знакомые — семейная парочка из соседнего дома и их толстый верный друг. Мы поравнялись и пошли к площади уже более веселой толпой. То там, то здесь снова мелькали знакомые. Мы радостно приветствовали друг друга и были готовы как следует покуролесить в эту пятницу.

Сильно захотелось пива. Я толкнула Славку в бок и кивнула в сторону бара. Он отмахнулся, выше подняв транспарант, и пошел дальше. Тут сзади меня кто-то толкнул, и тут же — резко открылась дверь, потоком меня зашвырнуло внутрь. Я во что-то врезалась. Когда опомнилась, дверь уже была закрыта. За витринами кафе продолжала идти толпа, только уже без меня. В голове шумело. Я смотрела на шествие и, почему-то, не шевелилась. Как-будто меня вышвырнуло на обочину.
У барной стойки кто-то разбил бокал. Там бушевали болельщики. Матч местных на чужой территории — это все, что я поняла из последних новостей по радио. Новости до меня доходят урывками и часто случайно — обрывками газет, репродуктором, радио в такси, телевизором на вахте или болтовней в автобусе.
Я залезла на высокий табурет и подозвала бармена. Чай. Да. Просто чай. Можно без сахара. Без всего. Да, просто чай. Развязала шарф — стало слишком жарко, достала телефон и попыталась набрать Славку. Занято.
С кем ты можешь болтать в этом месиве, чертяка?!
Снова занято.
И опять гудки.
Я разозлилась. Чай был горячий, нужно было подождать.
В бар ввалился пьяный демон. Заросший словно бард, только что спустившийся с гор. Бесцеремонно подвинул табурет поближе ко мне и деловито устроился рядом. От него несло перегаром и дешевым куревом. Я его сразу возненавидела и приготовила на всякий случай пару ударчиков по морде — я была уверена, что они скоро пригодятся.
— Ром! Настоящие пираты пьют только ром! — заявил он мне почему-то, а не бармену. Тот покосился в нашу сторону и молча достал бутылку, похоже — с ромом.
— Так ты, значит, настоящий пират? — не удержалась я, хотя собиралась держать оборону.
Он медленно обернулся, и тут на меня посмотрели его жесткие цепкие глаза. Да так, что мне стало не по себе. Он меня откуда-то знал…
— Я? — с нажимом нагло спросил он.
Я чуть не захлебнулась чаем. И только собиралась ответить: «А то кто же?», как он опередил меня:
— ТЫ!
Прозвучало очень громко. Я вздрогнула. В бокале у этого черта уже была выпивка. Он выпил ее залпом, сделав знак: «Еще».
— Вы меня с кем-то путаете.
— Ага… — его кривая усмешка раздражала. Я смотрела, как он опрокидывает один бокал за другим, без закуски. С небольшими паузами, слегка покряхивая и почти не пьянея. Я уже собиралась уйти, не хотелось связываться с психом. Но он положил руку мне на плечо. Ударить не получилось — его рука, словно железная, вжала меня в табурет, я не смогла даже пошевелиться. Почти над самым ухом он произнес:
— Сейчас твои побегут обратно. На следующей неделе в пятницу — снова туда же, потом снова обратно. И так каждую неделю. Они никогда не возьмут здание советов, никогда не добьются для себя вольницы, никогда не свергнут Магнуса. Они муравьи…
Он убрал руку. Словно ошпаренная, я вскочила, собираясь вцепиться ему в глотку, чтобы только заставить замолчать. Но он смеялся и продолжал пить. Все мои удары были словно в твердую стену. Только ярость изливалась напрасно вместе с силами. У выхода меня остановил его голос:
— Ты телефон забыла. Славик звонит.
Я выхватила телефон, но он выскользнул из рук и упал на пол, разлетевшись на запчасти, как он любит. Пока я его собирала, ромовый черт довавил:
— Вот так-то, пиратка…

— Это почему это я пиратка?
— А ты не понимаешь?
Мне хотелось бить его, колотить до посинения, разбить о его голову эту чертову бутылку с ромом, сделать что-нибудь, чтобы он замолчал, но что происходит — я не понимала. Он обернулся всем телом и посмотрел в сторону витринных окон. За окном шла, вернее уже бежала та же толпа. Только теперь уже обратно. Где-то среди них должны были быть мои друзья, мой Славка. Я должна была быть там…
— Но ты не там. Правда? — будто прочел он мои мысли, — и не должна быть. А если и была, то случайно, по слепоте. Считай, тебя смыло волной с имперского корабля и занесло на пиратский бриг. Теперь ты пиратка.
— Черта с два — я пиратка! — с гневом выпалила я, приблизившись вплотную к его глазам. Теперь он мне был не страшен.
— Я такая же, как они, и сейчас я вернусь к ним!
— Вернешься в имперское логово?
— Оно не имперское! Мы лишние в этом обществе.
— Ага, размечталась. Вы такая же часть системы, как и эти военные, что сейчас побегут за твоими дружочками. Вы нужны друг другу — сис-те-ма!
За окнами гудели сирены, теперь бежали уличные охранители. Все как всегда впрочем. По обычному сценарию. Но теперь мимо меня. Я стояла в оцепенении.
Не могла пошевелиться. Смотрела за окна.

Потом села к стойке и попросила рому.